Сен Сейно Весто - Диалог о Стене. Любимые песни гуннов

У «приоритетных», ясно, от счастья начинается недержание и настолько отнимается способность к связной речи, что они даже хором дружно забывают этническую принадлежность авторов (tip: это не гунны).

Ну, ясно же, что никакую серьезную нацию ты на такой сюжет не купишь. Не говоря уже о том, чтобы сбывать ей потом свой сюжет многомиллионными тиражами на протяжении целых десятилетий. Но вот тут-то и начинается самое интересное: сюжет, построенный на как бы сердечной боли и надрывной борьбе с «серым фашизмом» на какой-то отсталой нерусской планете, вдруг удивительным образом легко и просто начинает работать уже на абсолютно реальный фашизм на абсолютно реальной планете – уже здесь.

Я даже расскажу, как там у них решается проблематика алкоголизма, предмет особенного беспокойства миссии: решается она интересно. Отправляя кого-нибудь на отсталые планеты, начальство с «Земли», – как можно догадаться, уже к тому времени целиком и без акцента перешедшей на русский как приоритетный и обязательный для всех народов язык общения, – снабжает того особенными таблетками, чтобы когда если много выпьешь, то чтобы потом без похмелья. Словом, реалии светлого приоритетного будущего. В общем, благослови, фюрер, русскую фантастику.

– А потом попробовать сделать все то же самое, только поменяв имена и лингвистику на, скажем, эстонские и башкирские. «Самые читаемые тиражи в стране…»

– Как раз об этом и речь. И процесс зашел уже настолько далеко, что без хирургического вмешательства, причем немедленного, сделать ничего нельзя. Хуже всего, что речь идет теперь не просто об их идеологии – «была та, стала другая», – речь идет о преднамеренном, абсолютно сознательном форматировании чуждого им сознания, причем на уровне популяций поколений.

Без этой заданности для всех формата русификации сознания, без определения приемлемости стандартов в их стране было бы невозможно убедить одиннадцать часовых поясов, что умерщвление такого-то числа детей на нужды сохранения единого куска ресурсов для какой-то точки географии, купающейся в благополучии, – «это плохо, но нормально».

Говоря коротко, их миссия – сделать весь мир достаточно русским. А в перспективе, как это в сочных образах попытались показать всем оба их мыслителя, понятно, и уже непосредственно всё прилагающееся мироздание во всей его целокупной данности.

Это было бы забавным, если бы на том они не проектировали концентрационные лагеря для других. Не пробовали бы строить на их костях свой космос и умерщвлять десятками тысяч детей.

Попросту чуждую среду они делают удобной для своего обитания.

Естественным образом то, что мало соотносится с данной их миссией, составляет категорию препятствий.

Другими словами, всё, что издается, всегда делается у них в строгом соответствии с их идеологией: чисто в ключе приоритетной нации – в соответствии с идеологией религиозно-политической. То, что, в общем-то, во всех странах Запада запрещено законом.

– Среда обитания. Если все дело действительно в этом, то биология развития нам не оставила выбора.

– Делюсь личными наблюдениями этолога. От пней воняет концентрационными лагерями. Мне не верят, но ведь от фактов избавиться трудно. Говорят, запах канализации и слесарных работ. Просто кто-то принимает душ реже обычного. Я мог бы принять такое объяснение, но как тогда объяснить, что тот же неистребимый слабый запах преследует их потомственных офисных работников? У них у всех что, хобби – канализационные работы?

– Может, по этой причине так популярен одеколон. Пройти близко невозможно.

– Мне переслали один рассказ из того самого журнала русской фантастики. Все-таки «русским людям будущего» предстоит еще много поработать, много больше, чем они думают, следует признать. Чтобы понять что зачем, нужно пересказать начало сюжета. Автор, ясно, как положено – лицо национальности и по какой-то водоплавающей специальности. Турист, кто-то там в какой-то конторе в том самом городе Эс-Петербурге, где режут иностранных студентов и цепями забивают насмерть на горке детской площадки чужих малышей. Ну, примерно уже можно сообразить, что там зачем. На самом деле все не так просто.

Действие по сюжету происходит не где-нибудь, а в Америке. Расстановка передана так:

белые женщины упорно не внимают голосу здравого смысла и не желают выполнять функцию биовоспроизводства в приемлемом русле; ребенок – максимум один, да и то через силу, отдавая долг обществу. (…У меня сейчас «Chicago» играет, «Little Drummer Boy» из «Christmas Album», тот, который наполовину из чернокожих и «цветных», – так ты не представляешь, это настолько не в тему, о чем здесь сейчас расскажу.) Так вот. Сюжет написан с такой болью, с мужественными уплотнениями на челюстях, от сердца, что моментально веришь, что делалось все искренне, не просто так.

В общем, численность белых в Америке медленно и незаметно падает. Соответственно, растет процентное соотношение популяции чернокожих, «цветных», латинос и так далее. Трагическое содержание передается контрастом: раса белых господ – население черных иммигрантов.

Первые заелись, утеряли бдительность; вторые незаметно сделали свое черное дело.

У первых прекрасное образование, должности, престиж, качество жизни, американская мечта – и падающая рождаемость. Вторые моют посуду, полы, согласны на любую работу, сидят в конторах и открывают двери – их, конечно, больше. Как можно догадаться сначала, кончается тем, что никого из белых не остается. Остаются одни, в общем, менее белое. Темное. По сюжету вставлен трагический эпизод: сообщение в новостях о Дальнем Востоке, на котором что-то захватывают китайцы.

Причем всё, что за Хребтом, – оно именно и исключительно русское. О коренном населении ни слова. Оно не то чтобы само собой исчезло, ассимилировано или там вымерло – его просто нет. Русский Кусок.

Рецепт разрешения сложившейся в Америке неблагополучной обстановки предложен аллегорически: не только отстреливать, но и усиленно работать членом. Такая русская нацфантастика. На обложке все скромно, только два твердых указателя, не ошибешься: «новый мир русской фантастики» и «Журнал Бориса Стругацкого». Там было еще что-то про заботливое воспитание, размножение и т.д., не помню. Как – уловил суть?

– Пробую. Хочет сказать, русские – «это американцы». Белая раса, раса, которая издает книги. Человек страдает.

– Он не просто страдает. Он делает это всеми местами одновременно.

– Ну очень хорошо. Рады за него. Якорь ему в жопу.

– Ясно, что то же самое прямо он сказать не может и не может открытым текстом написать все про Совок. Иносказание.

– Ну.

– Намек к Русской Федерации. С аллегорией. Призыв к русскому населению. Что зачем и как ему поступать дальше. Все равно не понял?