Мирошин - Выбор. Уроки истории: повторение пройденного

Раскулачиванием руководили особые комиссии, созданные при сельсоветах и райисполкомах. Чтобы уйти от ответственности, должностные лица собирали крестьянские собрания, где принимались уже принятые в кабинетах решения о раскулачивании и выселении.

«Лишен избирательных прав, – читал Петр – как крупный арендатор и эксплуататор 2 человек постоянных, сезонных до 25 человек. Раскулачен. Изъято: дом, лошадь, корова, плуг, борона.

Выписка из протокола заседания Колышлейской районной особой комиссии: «Слушали: Заявление раскулаченного Серегина о восстановлении в избирательных правах. Постановили: Серегин раскулачен правильно. Крупный торговец скотом, мясом, арендатор земли, молотильная машина, сложный с/х инвентарь, машины. Расследованием по линии НКВД подтверждено. В восстановлении прав Серегину отказать».

Список подлежащих выселению согласно постановлению общего собрания села Белокаменка Телегинского района: 1) Ефим Иванович – 39 лет, глава семья; 2) Мария Михайловна – 38 лет, жена; 3) Серафима – 22 года, дочь; 4) Анастасия – 16 лет, дочь; 5) Яков – 20 лет, сын; 6) Клавдия – 12 лет, дочь; 7) Алексей – 6 лет, сын; 8) Анатолий – 9 лет, сын; 9) Александр – 3 года, сын.

Петр взял в руки сводку. Всего выслано по Пензенской губернии: семей – 811, человек – 3642, мужчин – 1057, женщин – 1244, детей – 1341.

Более других пострадали Чаадаевский, Башмаковский и Пензенский районы.

Все кулаки разделялись на четыре категории.

К первой относили участников контрреволюционных восстаний. Эти люди подлежали расстрелу.

Кулаками 2-й категории считались те, кто имел крепкое хозяйство и открыто выступал против коллективизации. Вот, например, что говорил по этому поводу житель села Богословка: «… теперь всему крестьянству наступил конец, а как мы будем жить дальше, это я и никто не знает. Советская власть у нас все отобрала: и скотину, и хлеб, а мы, как бараны, все согласились. Надо было бы прежде обдумать, а потом идти в колхоз. Что хорошего в колхозе?… Как было раньше при барщине, так и в колхозе. Советская власть нас до хорошего не доведет. Ее дело – только с крестьянина давай, последнюю шкуру дерут».

Кулаки 2-й категории подвергались раскулачиванию и выселению в отдаленные регионы страны. Сначала арестовывали и выселяли глав семейств, а потом, сразу после окончания конфискации имущества, и членов их семей. В тех же случаях, когда в составе этих семейств не было трудоспособных, они не выселялись, а оставались на месте до распоряжения районной особой комиссии.

Кулаки 3-й категории также арестовывались, причем они часто содержались под стражей на месте до окончания конфискации имущества. Высылка их в момент раскулачивания в распоряжение районной особой комиссии бывала только в случае активного сопротивления. Эти люди выселялись в кулацкие поселки в пределах своего края или района.

Кулаки 4-й категории не арестовывались. Конфискация имущества производилась в их присутствии. Однако в случае сопротивления они заключались под стражу на месте или направлялись в распоряжение районной особой комиссии.

Оставшиеся на местах до распоряжения районных особых комиссий семьи арестованных кулаков и кулаки 4-й категории с семьями из занимаемых домов выселялись. Жилье для них предоставлялось сельсоветами. Как правило, это были помещения, мало пригодные для проживания.

После конфискации собственности на оставляемое у кулаков минимальное необходимое имущество составлялась отдельная опись, которая прилагалась к препроводительным документам на высланных лиц.

Все конфискованное имущество и ценности разделялись на 4 категории: 1) мертвый и живой сельхозинвентарь, жилые и надворные постройки, посевы, семена и др.; 2) деньги, золото, серебро, облигации, векселя, драгоценные камни и другие ценности; 3) одежда, обувь, предметы домашнего обихода, продовольствие; 4) разное имущество, не подходящее к применению в сельском хозяйстве.

Имущество первой категории передавалось колхозу, второй – райисполкому, третьей – в фонд бедности, четвертой – райисполкому.

С железнодорожных станций Пенза-1, Пенза-3, Белинская, Пачелма, Симанщино, Башмаково, Лунино шли эшелоны с людьми. Отправляли пензенских крестьян в Казахстан, Сибирь, Карелию, Архангельскую область, на Беломоро-Балтийский канал. С ними выселялись жены, старики и дети.

Многое повидал Петр, занимаясь землеустройством колхозов и совхозов. На бюро и пленумах выступал против силовых методов принуждения крестьян вступать в колхозы, душить их непомерными налогами, изымать все до последнего зерно.

В начале марта 1930-го собрался пленум Пачелмского волостного комитета ВКП (б), слушали доклад первого секретаря Янцена о задачах коммунистов по выполнению постановления Политбюро ЦК ВКП (б) от 12 сентября 1929 г. «О ходе работ по сельхозналогу».

Политбюро ЦК ВКП (б) – говорил докладчик – констатировало совершенно неудовлетворительные результаты учетной кампании по сельхозналогу, выразившиеся: в значительном недоучете объектов обложения, в недообложении кулацких хозяйств в индивидуальном порядке, в привлечении к индивидуальному обложению сельскохозяйственным налогом отдельных середняцких хозяйств. Всё это классифицируется как показатель одного из характерных проявлений правого уклона на практике.

Политбюро ЦК ВКП (б) в связи с этим обязало нас с вами, товарищи, все партийные и советские органы немедленно принять самые решительные меры к исправлению создавшегося положения. Для чего срочно проверив результаты учетной кампании по сельскохозяйственному налогу, сконцентрировав внимание партийной и советской общественности на борьбе со злостными укрывателями объектов обложения, полностью применять по отношению к злостным укрывателям штрафную политику.

Сельскохозяйственный налог является в наших руках одним из важнейших инструментов для изменения социально-экономической структуры крестьянства: мы облагаем верхушку по принципу подоходной прогрессии, не давая возрастать… Ослабляя верхушечную часть деревни, мы поддерживаем и поднимаем крестьянские низы.

После нескольких выступивших слово взял Петр.

– Работая в земельном и финансовом отделах, и непосредственно сталкиваясь с крестьянином, – говорил он – я пришел к выводу, что у нас на этом фронте неблагополучно. После XV съезда поход на кулака задел основательно и не только задел, но изменил наш курс на советского середняка в деревне. Нет сомнения, что основная наша задача – коллективизация деревни, но мы еще не можем отбросить главного товаропроизводителя, а это наблюдается и в широких размерах.

Классовая политика, проводимая без тактического подхода к середняцкой массе – не мудрая политика, приводит к реакции как политически, так и экономически. Ты говоришь в докладе, Яков Моисеевич, что это замечено и есть соответствующие решения, исправляющие перегибы весеннего курса. На деле происходит примерно вот что: в вопросе поднятия товарности сельского хозяйства, по-моему, получается шаг вперед, два назад, не систематизированные отношения с середняком – дергают его и не дают спокойно и уверенно развивать хозяйство: самообложение, проводящееся методами продразверстки, дает тот же результат – переход на потребрельсы, а скачки сельхозналога приведут к тому же результату.