Александр Шубин - Россия и мир в 2020 году

История России XXI века во многом зависит от времени начала новой НТР, ее направления и от того, сможет ли Россия принять полнокровное участие в этом процессе либо останется пассивным полем распространения новых технологий.

В XXI веке продолжится обострение экологического кризиса. Уже сейчас ежегодно в атмосферу выбрасывается более 150 миллионов тонн углекислого газа, более 250 миллионов тонн пыли. В океан уходит более 10 миллионов тонн нефти и нефтепродуктов. В минуту уничтожается около 15 гектаров леса. Это значит, что катастрофическим образом будет меняться климат, падать концентрация кислорода, расти смертность от различных болезней, вызванных экологическим загрязнением. Обширные территории по всей планете станут непригодными для выращивания культур, которые традиционно выращивались здесь. Все эти глобальные катастрофические процессы будут непосредственно воздействовать на Россию в ближайшие десятилетия.

Около 15 % территории России уже непригодно для обитания по экологическим причинам. Дальнейшее игнорирование задач защиты природы будет вести к локальным экологическим катастрофам, гибели населения и массовым актам протеста. Однако в условиях обострения борьбы за ресурсы наступление на природную среду России скорее всего продолжится. Сегодня Россия располагает более 19 % площади леса планеты, и продолжающееся уничтожение лесов наносит удар по атмосфере всей Земли. Большие перспективы имеет использование России в качестве места захоронения токсичных и радиоактивных отходов. Будущее атомной энергетики зависит от количества сбоев и аварий на объектах атомного комплекса – как техногенных, так и вызванных террористическим атаками.

Воздействие человека на природную среду и глобальные природные тенденции приводят к перестройке климата, способной существенно повлиять на условия жизни миллиардов людей и нанести сокрушительный удар по мировому сельскому хозяйству. Эти перемены обозначаются как «глобальное потепление», что верно применительно к общемировой ситуации, но в отношении отдельных регионов может определяться как «дестабилизация климата». Так, климатологи дебатируют вопрос о влиянии глобального потепления на течение Гольфстрим, которое может привести не только к потеплению в отдельных регионах планеты, но и к заметному похолоданию в странах, ныне обогреваемых Гольфстримом.

России, как и другим странам, придется столкнуться с перестройкой климата в ближайшие годы. Однако масштабы климатического воздействия пока трудно определить. К 2020 году для европейской части России наиболее вероятно усиление континентального характера климата.

Становится очевидной недостаточная эффективность мер, принимаемых для стабилизации климата. Киотский протокол, введенный в действие в 2005 году благодаря позиции России, способен лишь незначительно сдержать этот процесс (особенно в условиях предусмотренной протоколом торговли квотами на выбросы).

Глобализация политической борьбы: глобальные партии.

XXI век начался как глобальный. Соответственно «империя», которая в этом мире существует или формируется, – это империя не американская и не европейская. Это империя, которая имеет глобальную структуру. В ней существует глобальная элита. Ее штабы располагаются преимущественно в странах Запада, там им удобнее существовать. Но не только. Есть представители этой элиты и в других странах, в том числе и в странах третьего мира. В этом смысле, например, мы можем говорить о взаимоотношениях России и Америки только условно. Существуют отношения правящих групп этих стран, но в каждой из них действуют влиятельные силы, играющие против собственных правителей на глобальном поле.

Сегодня борьба идет не между государствами, не между США и Евросоюзом, а внутри Америки, внутри Европы. В глобальном мире будет продолжаться ослабление национально-государственной субъектности даже в ведущих державах. В то же время может возрасти цивилизационно-культурная субъектность (в том числе – общности выходцев из СССР). Значительным фактором может стать захват руководства транснациональных корпораций топ-менеджерами, принадлежащими к одной цивилизационной или религиозной группе (например, китайцами, арабами, индусами), и изменение курса ТНК в соответствии с мировоззренческими принципами руководства.

В глобальном мире происходит снижение реальной роли публичных политиков в принятии решений, которые вырабатываются специализированными экспертными структурами и осуществляются под давлением глобальных факторов. Происходит виртуализация политики, при которой политический процесс воспринимается населением как телевизионная картинка (в реальности не имеющая никакого отношения к выработке решений). При этом деловые качества политика отходят на задний план в сравнении с имиджевыми чертами характера, вызывающими доверие. Символические функции политики расходятся с реальным процессом принятия решений.

Политическая борьба в начале XXI века носит глобальный характер и определяется двумя основными группировками мировой либеральной элиты – социал-либеральной и неоконсервативной. В странах Европы и Северной Америки (кроме Кубы) правящие группы принадлежат к одной из этих «глобальных партий». У них две разные стратегии, два ответа на проблему исчерпания ресурсов. Социал-либеральная стратегия предполагает стабилизацию роста, смягчение социальных конфликтов, снижение социального расслоения, что дает определенную экономию ресурсов.

Неоконсерваторы стремятся более жестко контролировать ситуацию, чтобы «заморозить» кризис, используя рычаги силового воздействия на ситуацию в мире.

Неоконсерваторы при прочих равных условиях стремятся к усилению национально-государственной субъектности, социал-либералы предпочитают прозрачность государственных границ и государственных структур для управления извне, из транснациональных центров.

Неоконсерваторы склонны разрушать низовые социальные нерыночные отношения и укреплять бюрократическую машину национального государства. Социал-либералы предпочитают укреплять глобальные вненациональные структуры управления и более терпимы к остаткам социального государства.

Если у власти в какой-либо стране находится группировка, входящая в социал-либеральную «глобальную партию» (при этом национальная партия, являющаяся ее филиалом, может называться как угодно, не обязательно иметь социал-демократическую самоидентификацию), то с ней борется филиал другой «глобальной партии». Причем для этой борьбы все средства хороши – от «бархатных революций» до терактов, осуществляемых в интересах той или иной глобальной фракции.