Сергей Кургинян - Суд времени. Выпуски № 12-22

Коротаев:Ну, за последние десятки лет известно довольно много случаев проведения жесткой ограничительной алкогольной политики. Это и Скандинавия — вся Скандинавия, это и Польша, и Латвия, и Эстония, вот в постсоветские годы стали проводить какую-то ограничительную алкогольную политику. Да, действительно, есть четкие свидетельства, что когда снижается доступность легального алкоголя, да, несколько растет доступность, ну, производство нелегального алкоголя.

Кургинян:Несколько?

Коротаев:В 1992 году все меняется с точностью до наоборот. Просто происходят чудовищные, неграмотные решения. То есть, которые просто немыслимы. Понимаете, Россия — это единственная северная страна, где нет государственной монополии на водку. Ну, это нонсенс, абсурд. Это Исландия, Фарерские острова — во всех северных странах есть государственная монополия на водку. Как можно отменять было в северной стране государственную монополию? То есть, ну…

Кургинян:Можно одно слово? Можно одно слово?

Коротаев:То есть… понимаете…

Кургинян:Одно слово?

Коротаев:Дикая доступность… В 1992 году водка становится небывало…

Кургинян:Андрей Витальевич?

Коротаев:…доступной…

Сванидзе:Позвольте Сергей Ервандовичу сказать слово.

Коротаев:…за всю историю страны. Как можно обвинять в этом Горбачева?

Кургинян:Можно сказать одно слово?

Сванидзе:Только 10 секунд осталось.

Кургинян:Что Вы признали ошибки Горбачева, а теперь обсуждаете ошибки Ельцина и говорите, что они больше.

Коротаев:Нет, я признал ошибки Ельцина.

Сванидзе:Спасибо, господа. Небольшой перерыв, после которого мы возвращаемся в студию и продолжаем наши слушания.

Сванидзе:В эфире «Суд времени». Мы завершаем наши двухдневные слушания по проблеме антиалкогольной кампании Горбачева. Последний вопрос обеим сторонам: Каковы итоги антиалкогольной кампании?

Пожалуйста, сторона защиты. Леонид Михайлович, Вам слово.

Млечин:Тут звучали замечательные рассказы про всякие заговоры, про то, что затеяна была антиалкогольная кампания, для того чтобы подорвать государство. И так далее…

Кургинян:Леонид, это галлюцинации.

Млечин:Вот я хотел спросить своего свидетеля…

Кургинян:Это слуховые галлюцинации.

Млечин:Вадим Иосифович Дробиз, скажите, пожалуйста, Вы тоже считаете, что антиалкогольная кампания была затеяна с дальним… это не простая вещь…

Сванидзе:Если можно, представьте свидетеля, Леонид Михайлович.

Млечин:А свидетель сам представится.

Вадим Дробиз, директор Российского Центра исследований федерального и регионального рынка алкоголя:Дробиз Вадим, я директор центра исследований федерального и регионального рынка алкоголя. Я думаю, что из здесь присутствующих я больше всех знаю об алкоголе, поскольку сам 15 лет работал на этом рынке, и продавал алкоголь, возглавлял сбыт и маркетинг.

Млечин:Замечательно.

Дробиз:А до этого служил в аналитическом центре и антиалкогольную кампанию провел в армии, которую, как Вы говорили, как мы ее встретили. Поэтому я искренне совершенно считаю, что кампанию начинали с абсолютно благими намерениями. Горбачев не способен был ни на заговор, ни на что бы то ни было подобное. Поэтому в теорию заговора я тоже не верю. Другое дело, что последствия этой кампании, безусловно, своеобразны. И все зависело от форм. То есть не от цели самой кампании, цель…

Кургинян:Скажите, пожалуйста,…

Дробиз:…благая.

Кургинян:…кто обсуждает заговоры? Мы обсуждаем политическую ошибку. Правильно?

Дробиз:Хорошо.

Кургинян:Я не ослеп, я не ослеп…

Сванидзе:Хорошо.

Кургинян:…и не обалдел, да?

Сванидзе:Но Вы говорили о странной политической ошибке, Сергей Ервандович.

Кургинян:Это другой разговор.

Дробиз:Будем считать, что я неправильно интерпретировал Ваши слова. Так вот, я считаю, что цель была благая. Начинание было своевременным и правильным, несмотря на то, что уровень потребления алкоголя, действительно, был примерно одинаковым. Но мы примерно с 1972 года мы жили в обществе социальной нирваны — я так называю. Потому что была максимально возможная система социальной защиты населения. Население пило от спокойствия, а не только как часть интеллигенции, может быть, там от какой-то там может быть социальной неудовлетворенности…

Сванидзе:То есть не с горя, а от счастья?

Дробиз:Не с горя пило население. Абсолютно. И пили, кстати, высококачественную продукцию, даже портвейны производили на натуральном сырье. А сегодня — одна химия. Поэтому тому алкоголю можно только завидовать сегодня — я Вам гарантирую. Так вот, действительно, антиалкогольная кампания носила унизительный для населения характер. Ее нельзя вытащить из контекста тех событий, которые происходили в экономике. Вы вспомните, Вы же прекрасно сами знаете: региональный хозрасчет — первый гвоздь в развал экономики Союза. Кооперативное движение, неграмотно организованное, которое позволило вытащить из государственной экономики деньги и перетащить в частные компании, — второй гвоздь. Третий гвоздь — идеологическое разрушение.

Кургинян:А первый гвоздь, а первый гвоздь — антиалкогольная кампания.

Дробиз:Нет, нет. Нет, не согласен категорически.

Млечин:Спасибо большое. Я просто еще хочу Андрея Витальевича очень коротко спросить об итогах.

Сванидзе:Буквально одно слово. У Вас 10 секунд, я Вам даю.

Коротаев:Ну, главный итог — это итог для нас. Кампания показала, что алкоголь — это главный фактор российской сверхсмертности, и меры по ограничению алкоголя в России работают. И сокращение потребления алкоголя в России приводит к очень существенному снижению смертности.

Сванидзе:Спасибо.

Млечин:Спасибо.

Сванидзе:Я правильно понял, Вадим Иосифович, Вас, что, как я понимаю, Вы высказываете фактически ту же позицию, которую высказывал коллега Мединский, а именно, что антиалкогольная кампания Горбачева содержала абсолютно правильную, благую, благородную идею, но была абсолютно неправильна по форме проведения?

Дробиз:Абсолютно. Топ-менеджеры были совершенно некудышными…

Сванидзе:Спасибо.

Дробиз:…в государстве. Как и сегодня.

Сванидзе:Сергей Ервандович, прошу Вас. Ваш вопрос свидетелям защиты.