Сергей Кургинян - Суд времени. Выпуски № 35-46

Басовская:Вот эта отдаленность, она, конечно, очевидна хронологически. Но с точки зрения чувств, вот я соглашусь с Николай Карловичем. Я когда-то еще обронила и сейчас вспомнила. История — это, вообще, колоссальный роман, который пишет о себе человечество. Страсти, чувства, предательства! И ты, Брут! Да это в любые времена важно! Это всегда волнует! Черное предательство! Благородство, на которое способен человек! Это волнует, о ком бы это ни было. А свое, и тут я соглашусь с тем многим, что говорилось, оно болит. Мы очень близко к эпицентру былого, такого страшного взрыва. Сначала большевистская революция. Потом распад, созданного этой системой государства, которым мы, действительно, гордились. Почему-то, мы гордились, что мы одна шестая часть суши! Не знаю, как с другими долями. Ну, вот чувство восторженное было! Да, это мучительно, пережить такую эпоху. Это болит. И потому, это не совсем история. Я очень за эту передачу! Это…

Стрижак:А что это? Подождите! Что это?

Басовская:Ну, это болит! Продолжение политики. История начинается позже.

Стрижак:Пока болит, это не история?

Басовская:Это продолжение политики! Живой сегодняшней политики!

Бажанов:Это реальность. Конечно, а как же!

Басовская:Лет 50 должно пройти обязательно! А у нас, так мало прошло лет! Это боль прямо сегодняшняя! И потому это… история рождается каждую секунду! Но это болит! И потому страсти будут. И пусть! И потому, такая передача она занимается тем самым просветительством, от которого так вздрогнул наш обвинитель. Почему-то не нравится! А я считаю, только просвещение защищает человечество от многих бед!

Черкесова:Получается так, что у нас точно также очень остро, болит и по поводу декабристов, и по поводу Петра I, и по поводу Ивана Грозного. У нас болит везде, где есть неоднозначная проблема, неоднозначное решение. У нас болит везде, где были переломы. Где менялся, предположим, проект.

Кургинян:Если у нас болит, то кто же сделал больно?

Басовская:Таков человек.

Кургинян:Да нет, моя хорошая.

Черкесова:И второе, что мне хотелось бы сказать. Вот Николай Карлович говорит, что наша молодежь, она будет рефлексировать, разбираться в том, из-за чего погибло великое государство. Я смею уверить, что вряд ли у нас много молодежи будет рефлексировать по поводу того, почему у нас погибло великое государство. Она рефлексирует по поводу того, как она сегодня живет. Почему она сегодня живет в этом государстве. И что получается у молодежи? Значит, я объясню, почему я об этом говорю. Потому что мы тоже проводим опросы, у нас информационное агентство «Росбалт». У нас большой Интернет портал, где было много опросов. Последнее Интернет голосование, в котором приняли участие больше 15 тысяч человек, оно было посвящено теме: «Каким Вы видите будущее России?» Интернет голосование сложное. Нужно было выбрать из 6 вариантов один ответ. Один ответ был такой: «Я вообще не вижу будущего своих детей в этой стране» — 27%. 27% людей, в принципе, вот ту Россию, которая есть сейчас — не принимают. И будущего у нее не видят. Вторая большая, довольно большая группа людей, можно там обобщить варианты — они хотели бы видеть страну, у которой есть собственная позиция в мире. То есть и страну, у которой есть свое, есть своя особенность. То есть они хотят видеть великую, тем не менее, страну. И другая группа людей была — «это страна, которая защищает своих граждан». То есть, я хочу сказать, что большая часть опрошенных нами людей — это люди, которые писали в Интернете. Это люди, которые сами отвечали на этот вопрос. Они хотят, ну, извините, великой страны, которая к тому же заботиться о своих гражданах.

Басовская:Прекрасно.

Черкесова:Да! Но я опять говорю, то, что есть сегодня, их не устраивает. Понимаете, это страшно, когда треть населения думает о том, что хорошо бы куда-нибудь отправить своих ребят.

Стрижак:Наталья Сергеевна, прошу заметить, что мы начали уж, вроде. Давайте о декабристах!

Черкесова:А я о декабристах!

Стрижак:Нет, но, если трактовать ее как… Вот Сергей Борисович просил слова! Давайте! Чернышев Сергей Борисович — философ, педагог, специалист в области организации и управления. Директор Русского института. С 2010 по н.в. — член Общественного совета при Министерстве промышленности и торговли РФ. Автор восьми монографий (трех — в соавторстве) и ста пятидесяти статей.

Чернышев:Попробую ради исключения никого не перебивать и ответить на вопрос, который задала уважаемая ведущая.

Стрижак:Боже! Святой человек! Вы услышали мой вопрос!

Чернышев:Почему такой интерес вызывают декабристы и Петр I, и так далее…

Стрижак:Да!

Чернышев:Разгадка-то простая. Все ее знают. Потому, что для поколения моего и для последующего, и для предыдущего. Они о декабристах знают в основном из советского замечательного, гениального фильма «Звезда пленительного счастья». А Петр I — это, для меня лично, для моего близкого друга — это поздние фильмы Герасимова «Юность Петра» и «В начале славных дел». Потому что всякая страна, она на каждом отрезке своей истории, она всегда имеет свое видение истории, которое в виде литературы — это Тынянов. Петр I — это Толстой. И вот был огромный массив. И может быть, я мысль перескочу и скажу. Когда в будущем будут смотреть на наше время. На советское и думать: «Что же такого там было выдающегося?» Для людей далекого будущего, может быть, самое главное, что останется, что искупит все грехи наши. Это будет гениальное советское кино периода с конца 50-х «Чистое небо» и до окончания гениального фильма «Ширли-Мырли». Вот этот период — это киноклассика. Она искупает все наши грехи. И даже сталинизм!..

Стрижак:Абсолютно!

Просто великий фильм! Леонид Михалыч! Леонид Михалыч! Я хочу все-таки понять! Вы когда-нибудь сами могли представить, что будете до хрипоты в этой студии спорить, обсуждая Ивана Грозного в столь давние времена.

Млечин:Никогда в жизни. Я встану потому, что я привык в этой студии всегда вставать. Тем более у меня есть повод встать и тем самым продемонстрировать уважение к присутствующим здесь замечательным людям. Я никогда не предполагал, что буду спорить, я вообще не спорщик по натуре. И как сказал Цезарь, входя в шатер к Клеопатре: «Я здесь не для того, чтобы говорить».

Здесь, в этой студии, я предпочел бы послушать. Я должен вам сказать, что для меня столько было открытий в этой программе! Первое состояло в том, что здесь приходило, здесь побывало, здесь сидело столько замечательных историков, что для меня, например, многие вещи открылись заново. У меня, конечно, было такое же классическое представление о декабристах, которое Вы сказали, которое мы все почерпнули. А историки продвинулись дальше. История открывает нам много нового и массу интересного. И это поразительно и, конечно, очень трудно. Потому, что люди, которые голосуют обычно, как государственники, в передаче о декабристах голосовали за антигосударственников. Потому, что декабристы были военными мятежниками, поднявшими мятеж против государства. Тут очень любопытно. Это крайне интересно, и я очень благодарен программе за это участие, благодарен всем, кто сюда приходил.