Арнольд Марголин - Украина и политика Антанты. Записки еврея и гражданина

Все это не есть, конечно, оправдание , а одно лишь объяснение генезиса погромов времен Директории.

Совершенно иная картина развертывается при сравнении этой полосы погромов с началом погромов деникинской армии. Здесь дело уже не в отступлении и связанном с ним хаосе . Наоборот, чем удачнее наступление , тем организованнее идет пропаганда сверху и тем сильнее и планомернее развиваются погромы. Если в украинской регулярной армии начало порчи было в ее хвосте , то здесь яд разложения шел от головы . Как мы уже видели, деникинские офицеры прямо заявляли, что они воюют не с большевиками, а с еврейством… «Бей жидов и спасай матушку Россию!..»

Конечно, и в деникинской армии было много элементов чисто грабительского типа. Но самое страшное заключалось в закоренелом антисемитизме главарей, окружавших Деникина, и в их садистической ненависти к еврейству. Я лично не склонен думать, что сам Деникин хотел погромов. Даже и он, при всем его антисемитизме, не мог не понимать гибельного значения погромов для его же армии. Но и он был бессилен в этом отношении, да и не имел склонности выступить в защиту евреев.

Вторая характерная черта, которая отличает само течение погромов той и другой их полосы, заключается в том, что среди войск армии Петлюры все же наблюдались случаи, когда отдельным лицам или частям удавалось предотвращать или приостанавливать погромы. Два из таких случаев цитирует в своем докладе Темкин. Другие два случая приводятся в докладе Комитета помощи жертвам погромов. В Коростене 13 марта 1919 года солдаты Красной армии учинили еврейский погром. Подоспевшие солдаты армии Петлюры, которые вели тогда наступление , приостановили этот погром. В Белой Церкви украинская армия, сменившая в августе армию Шкуро и красных, последовательно громивших местечко, вела себя вполне достойно, пока ее не сменили, в свою очередь, банды Зеленого, учинившие немедленно погром. Затем несчастное местечко изведало нападение банд Соколова, после чего командованию украинской армии вновь удалось установить на короткое время порядок…

В Лубнах погром был избегнут благодаря тому, что в рядах украинской армии нашлось 100 человек, которые вышли с оружием в руках против погромщиков. 14 из них погибло, но город был спасен. И мне вспомнилось при чтении этой части доклада о Лубнах, что и в 1905 году образовавшийся там городской комитет обороны тоже спас тогда город от погрома…

Таких фактов деникинская армия не знала. Там за такое заступничество и защиту евреев «виновных» постигало увольнение со службы …

Третья параллель, весьма невыгодная для армии и правительства Деникина, получается при сопоставлении деклараций украинского правительства по еврейскому вопросу, законов о персонально-национальной автономии и еврейских общинах – с ограничительными нормами для евреев в царстве Деникина по образованию, гражданской и военной службе. Здесь, среди украинского правительства, стремление привлекать представителей еврейства ко всем ступеням государственной службы, там, у Деникина, исключение евреев-офицеров из армии, гласных-евреев из земств и городских дум.

А между тем сколько евреев с самого начала пошло добровольцами к Колчаку и Деникину. Сколько евреев, воспитанных на русской культуре, пошли умирать за Россию, бывшую всегда их мачехою! И с другой стороны, какая маленькая горсточка нас, евреев, примкнула с начала второй революции к украинскому движению… Конечно, в этом факте не было ничего удивительного. Принципы Вильсона прозвучали еще так недавно, осуществление украинским народом своего права на самоопределение было еще таким новым, свежим явлением, что не только обыватель, но и еврейская интеллигенция, за редкими исключениями, не усвоили себе и не осмыслили всего происшедшего. Но факт все же остается фактом… Евреи были представлены весьма значительно и в рядах большевиков, и, вначале, в рядах деникинской армии. С украинским движением из евреев пошли лишь несколько человек.

С Добровольческой же армией Деникина, Юденича и Колчака рука об руку шли представители российских и еврейских капиталов, крупной индустрии. И даже после всех погромов деникинской армии на клич его заместителя, Врангеля, вновь поехали и капиталисты, и промышленники.

Наконец, еще одна из многих параллелей, оттеняющих разницу в характере деникинского и украинского движения. В Киеве, в присутствии Драгомирова и Бредова , шел открыто еврейский погром. Никогда ничего подобного не бывало в месте нахождении Директории, будь то в Киеве, Виннице или Каменец-Подольском. Киевское население знает, по горькому опыту, разницу между этими двумя «режимами».

И все же, несмотря на все эти весьма существенные обстоятельства, за границей куда больше знают о погромах петлюровцев, нежели о погромах деникинской армии, невзирая на то что последние и количественно, и качественно значительно превзошли первые. Объясняется это не только пропагандой общероссийских кругов, имевших старые связи и большие средства в Америке и Западной Европе, но и тем бесспорным фактом, что первая по времени серия погромов должна была привлечь к себе наибольшее внимание, вызвать наибольший взрыв и негодование общественного мнения. Такова психология общечеловеческая, таковы естественные законы человеческой природы…

Кишиневский погром 1903 года произвел огромное впечатление на весь читающий и мыслящий мир, в процессе об этом погроме участвовали все лучшие силы российской адвокатуры. Объяснялось это долгим затишьем в области погромов после 1880-х годов, небывалой жестокостью этого погрома и явной виновностью Плеве и его агентов. Большое внимание выпало и на долю процесса о гомельском погроме, так как это был первый погромный процесс, который слушался при открытых дверях. Но когда в 1905 году разразилось свыше трехсот погромов, то чувствительность общества оказалась уже притупленной. Западная Европа и Америка реагировали уже не так горячо, как после Кишинева. Процессы об этих погромах проходили уже в более скромной обстановке и обслуживались по большей части местными адвокатскими силами.

Когда в городе или местечке после долгого «беспожарного» промежутка огонь съедает значительное количество строений, в которых жили бедные люди, немедленно учреждается комитет помощи пострадавшим, зажиточные люди и светские дамы проявляют огромную энергию, собираются очень внушительные суммы. Но если вскоре после этого снова случается еще более сильный пожар или если землетрясение или наводнение уничтожают хотя бы три четверти города, то во второй раз сила впечатления от несчастья значительно убывает, те же люди, которые проявляют при первом несчастье столько энергии, в повторных случаях оказываются вялыми и апатичными.