Александр Щелоков - Свидетели истории

У денежной реформы было еще два этапа. Сначала денежные знаки 1922 года, сыгравшие роль промежуточного обменного эквивалента, были заменены на новые. Обмен шел по курсу 100 рублей знаками 1922 года за один рубль 1923 года.

Поскольку население хорошо знало цели и методы ранее проведенной деноминации, оно отнеслось к государственному мероприятию с пониманием. Для удобства пользования новыми деньгами на них помещалась такая надпись: „Один рубль 1923 г. равен одному миллиону рублей дензнаками, изъятыми из обращения, или ста рублям дензнаками 1922 года“. Пояснение помогало людям перестроить себя в счете и уйти от некогда привычных „лимонов“ и „лимардов“ к новым рублям.

Однако быстро справиться с инфляцией, придать бумажным деньгам высокую покупательную способность в условиях нехватки товаров было не так-то просто. Совзнак образца 1923 года, с которым правительство связывало определенные надежды, начал быстро обесцениваться — падать. Например, если в середине февраля 1924 года в обмен за один червонец просили 140 тысяч рублей совзнаками, то к концу первой недели марта эта сумма выросла до полумиллиона рублей.

И вновь со всей остротой в государстве встал вопрос о том, как сделать советские деньги „твердыми“.

Деньги — центральное звено в цепи кругообращения товар — деньги — товар. Выбей его, и начинаются в обществе трудности, которые и придумать непросто.

„Куда чаще всего ходят рубли?“ — спрашивала народная загадка. И сама же отвечала: „На базар“. Поскольку мы изучаем деньги, придется и нам, в который уже раз, пойти на торжище. Благо оно шумное и большое.

Представим 1921 год. Ростов-на-Дону: город — перекресток торных дорог, которые ведут из центра на юг, с юга — в центр. Ни проехать город, ни обойти. В таких удобных местах даже малый базар становится большой ярмаркой. И вот мы в толпе торгующих и покупающих. Денег, которые охотно бы приняли разборчивые торговцы, у нас нет. Зато есть две пачки спичек. Невелик товар, но все же товар. Верно?

Подходим к первому же продавцу, перед которым лежит пестрый ситец старого довоенного производства. Нас это интересует.

— Торгуем? — задаем первый, прощупывающий почву вопрос.

— Торгуем и помениваем, — прибауткой отвечает продавец. — Что угодно?

— Ситчик угодно. Почем?

— По деньгам! — острит продавец. Ростовцы — народ до шутки быстрый, на язык острый и любой предлог могут использовать для подковырки.

— А без денег? Что возьмешь за аршин? (Здесь для тех, кто не помнит, скажем, что аршин — это примерно семьдесят один сантиметр длины.)

— Что возьму? — спросил продавец и чешет за ухом. — Мне фунт гвоздей нужен. Тащи гвозди — меняю баш на баш.

— Но я могу предложить спички…

— Русским языком сказано, за гвоздем приехал.

Как поступать в таких условиях? Точнее, как поступали в те времена люди?

Отвечаем: поступали по-своему. Следили за конъюнктурой, составляли меновые таблички, без которых на базаре и делать было нечего. Сегодня, заглядывая в такие таблички, мы можем представить, что сколько стоило в прямом обмене.

Вот как выглядели обменные эквиваленты ростовского рынка в 1921 году:

1 аршин ситца = 20 фунтам зерна.

(Кстати, скажем, что русский фунт тянул 409 граммов. Английских фунтовых гирек в России не употребляли: было бы себе в убыток. Там, на острове за Ла-Маншем, фунт тянул 453 грамма.)

1 пуд (16 кг) мыла = 13,5 пуда зерна,

1 пачка спичек = 13,5 фунта зерна,

1 ведро крашеное = 60 фунтам зерна,

1 пуд ковочных гвоздей (ухналей) = 27 пудам 7 фунтам зерна.

Теперь каждый может и самостоятельно прикинуть, что поменять на две пачки спичек.

Кто-то может сказать: мало ли какие чудачества проявлялись на „вольном“ рынке. Ведь потому он и „вольный“, что каждый может свои требования выставлять. Суждение верное, но нужно учитывать, что для рынка торговать на деньги удобнее и проще. Натуральный обмен возникает, когда деньги теряют свою твердость, то есть надежную обеспеченность товарами. По этой самой причине натуральные отношения в стране поддерживало само государство.

В натуральной форме брались сельскохозяйственные налоги. Натурой выдавалась преобладающая часть заработной платы рабочим. Первые государственные займы имели натуральную форму. Так, в мае 1922 года вышел краткосрочный хлебный заем на общую сумму до 10 миллионов (160 тысяч тонн) ржи в зерне. Заем также погашался натурой. В ноябре 1923 года был объявлен государственный краткосрочный сахарный заем на один миллион пудов (16 тысяч тонн) сахара-рафинада.

Деньги родились в глубокой древности, когда людям удалось обнаружить универсальный товар, который обеспечивал посредничество при любом обмене, — золото. И в какой бы форме этот металл ни выступал в обмене — в виде слитков, золотого песка, самородков, — он уже выполнял функцию денег.

Вместе с золотом на рынки за добычей вступили аферисты. Они стали ухудшать драгоценный металл дешевыми добавками. Сколь глубоки корни преступного искусства, можно судить по такому факту. В одном из древних захоронений в Фивах нашли папирус с надписью: „Держи в тайне“. Должно быть, это соответствовало принятому в наши дни грифу „Совершенно секретно“. Рукопись содержала 101 рецепт фальсификации золота.

В противовес действиям злоумышленников начало развиваться пробирное искусство. О нем уже имели представление и в Древнем Египте, и в Вавилоне, Греции, Риме. В создании способов разоблачения жуликов участвовали самые крупные ученые того времени. Так в историю вошло создание Архимедом гидростатических весов, назначением которых была проверка качества ценных металлов.

Рассказывают, что однажды сиракузский царь (а было это, по крайней мере, 2200 лет назад) обратился к Архимеду с просьбой определить, сделали ли ему заказанную корону из чистого золота или добавили к драгоценному металлу „злой примес“. Подумав, Архимед создал специальные весы. Они выглядели как коромысло с равными плечами, к концам которых были приделаны чашки. На одном плече ученый нанес деления и прикрепил скользящий грузик. Качество золота определялось в два приема.

Сначала на одну чашку весов клали испытываемый предмет и уравновешивали его золотыми разновесами. Затем оба груза вместе с чашками погружали в сосуды с водой. По закону физики при равенстве масс больше воды вытеснит предмет с большим объемом. С помощью передвижного грузика Архимед уравнивал чашки и мог сказать, состоял ли испытуемый предмет из чистого золота или нет.

Корона оказалась с брачком — в нее изготовители подмешали изрядную долю серебра.

В 1121 году были созданы гидростатические весы, полупившие название „весы мудрости“. Они позволяли определять удельный вес металлов с точностью, близкой к современной. Опознание поддельных изделий из драгоценных металлов стало делом несложным. Тогда же и появились в европейских странах клейма, удостоверявшие качество — пробу — золота и серебра.