Знание-сила, 1997 № 05 (839)

Налетел порыв ветерка, шары закачались, приспустились, поднялись. Картина сменилась, теперь я видел еще «палантир» из полупрозрачной пленки и несколько рыб. Вдруг Келеборн застонал, да так, что я аж похолодел. Я резко обернулся. Он закрыл лицо руками и опускался на песок. В шуме и толчее никто не обращал на это внимания. Я быстро огляделся.

Ага! Вот оно: два шара в огромном кружевном бюстгальтере, и надпись «Белье Келебриан». Ну это уж слишком. Я вытащил товар орчонка — хорошую рогатку с крепкой резинкой, отцепил с себя значок отеля «Минае Итил» — остренький полумесяц — и засандалил в шары.

Одним зарядом я убил их оба! Они зашипели, один хлопнул, и вся кружевная гора ухнула под ноги мумакам, которых как раз вывели из двора. Тут началось такое, что мне пришлось стащить неподвижного эльфа в воду, чтобы нас не затоптали. Десяток перепуганных слонов и сотни перепуганных людей — слишком много для одного хоббита. К счастью, в воде Келеборн сразу включился. Он дикими глазами глянул вокруг, и как раз в это время один из мумаков прошлепал рядом, таща за собой повозку. Эльф схватил один из плававших туг же надувных плотов, закинул меня сверху и оттолкнулся от берега.

Футах в ста от пляжа оказалось достаточно глубоко, чтобы ни один мумак туда не забежал. Мы развернулись лицом к берегу и стали наблюдать. Заодно я рассказал Келеборну, в чем дело. Тот слушал- слушал, потом ушел под воду и довольно долго не высовывался. Шли пузыри. Наконец он вынырнул.

— Покажите оружие, — сказал он слегка дрожащим от смеха голосом. Я достал из кармана рогатку и протянул ему. Он повертел ее, прицелился в ближайший шар, одобрительно кивнул и с сожалением отдал мне.

— Оставьте у себя, — предложил я.

Келеборн покачал головой.

— Лучше пустите ее по волнам, а то еще доберутся до вас, если заметят. Этот летающий предмет, должно быть, немало стоил. Ну — Мордор! Даже от Мордора такого не ожидал- 1

— Чего ж вы ждали от Мордора? — риторически вопросил я, соскальзывая и цепляясь за илот.

— Чего ждал? Вот по дороге и расскажу, - неожиданно ответил Келеборн. — На слонах долго ехать, а любопытные будут далеко.

Я чуть не утонул, спрятал рогатку поглубже и стал ждать, когда на берегу все утихнет: скорее бы в путь!

Когда мумаков отловили, успокоили и запрягли, было уже далеко за полночь. Мы высохли, побродили по набережной, я еще раз поужинал всякой хрустящей дрянью, какой везде торговали с лотков. Кончину гигантского бюстгальтера объясняли по-разному, но, на мое счастье, победила версия об электрическом разряде между баллонами. Значок, конечно, не нашли, да если бы и нашли, ничего бы это не изменило. Экскурсовод, не спрашивая, отвел нам с Келеборном одну тележку. Вторую заняли гномы и Барин — он был небольшого роста. В остальных попарно разместились «внучата». Экскурсовод ехал на индивидуальном слоне.

Келеборн был слегка не в духе: по-моему, несмотря ни на что, он не хотел уезжать отсюда. Но я ждал обещанного рассказа, как кот рыбы: ходил вокруг, заглядывал в глаза и только что не орал. В конце концов подали экипаж. Я проверил, все ли по1ружено — чемодан, матомы в двух мешках, — и приступил к восхождению на му мака. Из беседки на его спине свисала веревочная лесенка, но я очень плохо приспособлен к такому спорту. Вскоре я надоел даже слону, тогда он взял меня хоботом и зашвырнул наверх. Келеборн взошел следом, как по ровному месту.

Мы уселись лицом назад по трем соображениям: впереди сидел махут, который хоть плохо, но владел вестроном; смотреть вперед не имело смысла — там было темно; над озером наконец-то начались фейерверки.

— Так вот, к вопросу о том, чего я ждал от Мордора, — начал Келеборн. — В Лориэне у меня было не так уж много занятий, поэтому я покупал на пристани книги и журналы, преимущественно научно-популярные. Очень забавно было читать там исторические очерки о событиях, известных мне не понаслышке. Лет двадцать назад мне попалась статья, в которой автор обсуждал движение материковых плит. Вы знаете, что это такое? — спросил он меня на всякий случай. Я утвердительно кивнул. — Я тоже знал, что земли меняют свои очертания и формы, но удивился, что короткоживущие люди как-то постигли это. Поэтому я прочел все внимательно и натолкнулся на любопытное предположение. Вы слышали, Рэнди, про озеро Куивиэнен? Неужели? Хорошо учат в Шире. Так автор высказал предположение, что в результате подвижки плит воды этого озера собрались в той котловине, где сейчас озеро Нурнен.

— Вот это да! — ахнул я.

— И тогда у меня появилась мысль — когда-нибудь побывать на этом озере. Мне казалось почему- то, что любой эльф узнает воды озера Куивиэнен даже в пробирке.

— И вы... проверили? — с замиранием сердца спросил я.

— Проверил, — досадливо махнул рукой Келеборн.

— И... как? Подтвердилось?

— Неважно. Просто я понял, что даже если Нурнен действительно образовался из Куивиэнена, то никто уже не увидит тех вод и берегов. Более того, не увидит даже звезд, что светили пробудившимся Квэнди.

И тут его рассказ перешел в тихую печальную песню:

Друг мой печальный, какая беда —

Ветер.

Что занесло нас с тобою сюда?

Ветер.

Сколько любимых с души унесло,

Руки от боли в объятья свело...

Ветер... Ветер...

Мне бы постигнуть твое ремесло,

Мне бы понять, да одно лишь крыло...

Ветер... Ветер... *

* Стихи Любови Захарченко.

А я все смотрел назад — там над Нурненом крутились и разлетались огни, метались лучи, гремели пушки и дискотеки, светилась и гасла на миг реклама... Фестиваль имени Гэндальфа был в разгаре.

Я проснулся и никак не мог понять, где нахожусь. Субстрат колыхался, было очень жарко, земля виднелась довольно далеко внизу. А, да это же мумак! Мумак-трофи!

При попытке сесть оказалось, что я принайтован к столбам беседки четырьмя углами покрывала. Отвязав один, вылез и огляделся. Махут дремал на слоновьем загривке, Келеборн, видимо, спал в тележке — зеркальная крыша закрывала его от меня. Слон целеустремленно топал по пустыне. Как бы слезть в тележку, думал я. Где там ихние холодные напитки?

К тележке со спины мумака вела более крепкая лесенка, и она же служила оглоблей в упряжи. Я весь упрел, пока слез, руки-ноги дрожали — высоко, узко, да на ходу... Не для меня все это. Ввалился в повозку, огляделся — ага, вот холодильник... А вот и эльф.

Уполовинив все жидкости, я уселся поудобнее. Келеборн спал. Скорее бы оазис, что ли... Пустыня состояла из песка и глины с солью, не было видно даже саксаула. Я заскучал по умыванию и завтраку. Потом стал вспоминать вчерашний день и вечерний разговор. Что-то царапало, не давая признать картину мира завершенной. А, вот оно! Почему он ждал двадцать лет, чтобы проверить идею про озеро? Ведь не мой же проезд через Лориэн был решающим фактором? (Я не хотел себе льстить, но версия соблазняла.)