Знание-сила 1997 № 01 (835)

• Участники петербургского кружка «Маленькие ботаники», март 1896 года. Сидят слева направо: В. А. Траншелъ, И. П. Бородин, М. С. Воронин, А. С. Фамипцын, А. А. Рихтер; стоят слева направо: университетский служитель Николай, Д. И. Ивановский, Н. П. Шульц, А. А. Потебня, Б. Л. Исаченко, Р. Э. Регель, А. А. Антонов, Д. И Нелюбов, И. И. Пуринг, Г. И. Танфшьев, А. Г. Генкель, В. В. Половцов

Мне важно подчеркнуть особое значение в жизни российской науки этих замечательных съездов. Как рассказывалось в очерке о Н. К. Кольцове, на IX съезде был доклад А. А. Колли, давший импульс к открытию матричного принципа в биологии. На XII — доклад Цвета. На каждом съезде были события такого ранга.

Из важнейших событий варшавского периода его жизни нужно отметить два: в 1907 году Цвет женился на Елене Александровне Трусевич (1074—1922) и в 1910 году защитил в Варшавском университете диссертацию па степень доктора ботаники. Теперь он мог претендовать на звание и должность профессора.

Однако он, доктор ботаники Женевского и Варшавского университетов, магистр ботаники Казанского университета, — всего лишь ассистент-лаборант Варшавского университета. Не часто бывает такое изобилие степеней при столь невысокой должности и зарплате. Ему приходится искать дополнительные заработки.

Одна из причин опять, как и в 1901 году» — студенческие волнения. Зарплата лаборанта и приват-доцента Цвета зависела от числа занятий и лекций студентам. Но с 1908 года занятия в Варшавском университете почти прекращаются. Цвет работает по совместительству преподавателем ботаники и сельского хозяйства в Варшавском ветеринарном институте и преподавателем ботаники на химическом и горном отделениях Варшавского политехнического института.

• М. С. Цвет в 1911 году, Варшава

Началась первая мировая война. Трудно было осознать связанные с ней изменения жизни. Занятия со студентами почти прекратились. Научные связи были прерваны. Цвет явно не вполне понимал ситуацию и в июле 1915 года выехал с семьей из Варшавы на летний отпуск в Одессу. В это время германские войска заняли Варшаву. Цвет оказался отрезанным от своей лаборатории, лабораторных журналов, оборудования, библиотеки. Все имущество, книги, рукописи, научные дневники Цвета остались в Варшаве и полагались погибшими.

В самом ли деле они погибли, к этому мы еще вернемся. Начался последний, самый печальный и трудный период жизни М. С. Цвета. В книге Е. М. Сенчеиковой подробно рассказывается о том, как он искал работу после Варшавы. Наиболее привлекательной была вакансия заведующего кафедрой анатомии и физиологии растений Новороссийского (в Одессе) университета. Очень интересны не только отзывы на кандидатов на вакантную должность, но и то, сколь много незаурядных претендентов выявил объявленный конкурс и как авторитетны и многочисленны рецензенты — ботаники, физиологи растений в России тех лет. Обращает на себя внимание отсутствие среди имен рецензентов одного из наиболее известных — К. А. Тимирязева. Зато в отзыве А. С. Фаминцына сказано: «...Самым достойным кандидатом является доктор ботаники Михаил Семенович Цвет, ученый с европейским именем, исследования которого над хлорофиллом составляют гордость русской науки и были уже отмечены Императорской Академией наук присуждением Большой ахматовской премии в 1911 году... Ныне с эвакуацией Варшавского политехнического института этот выдающийся ученый превратился в беженца и за отсутствием лаборатории должен был прекратить свою плодотворную научную деятельность... Университет исполнил бы лишь долг перед русской наукой, дав возможность столь выдающемуся ученому занять подобающее ему место и продолжить свою научную деятельность». Однако Цвета не избрали.

• М. С. Цвет с женой — Еленой Цвет. Варшава

Цвет читал лекции по ботанике для студентов разных специальностей, занимался общественной деятельностью, но для научной работы условий не было. Его здоровье в это время значительно ухудшилось. Он нуждался в серьезном лечении.

В марте 1917 года Цвет был избран профессором знаменитого Юрьевского (Дерптского, Тартуского) университета. В сентябре 1917 года он приехал в Юрьев и начал работу в университете. Между тем шла война. Немецкие войска наступали. Было принято решение эвакуировать Юрьевский университет в центр России, в Воронеж. Но 23 февраля немецкие войска заняли город. Это произошло так быстро, что эвакуация оказалась невозможной. Немецкое оккупационное руководство приказало прекратить преподавание на русском языке и перейти на немецкий, а ректору и русским профессорам предлагалось «добровольно покинуть Лифляндию».

Семья Цветов эвакуировалась из Юрьева и в начале сентября 1918 года прибыла в Воронеж. Дорога в Воронеж была трудной. Квартира Цвета в Воронеже оказалась далеко от университета. У Михаила Семеновича развивалась все более сильная сердечная недостаточность. Он пытался думать о будущем, составил докладную записку об организации ботанической кафедры в организуемом Воронежском университете. В апреле 1919 года Цвет начал чтение лекций. Стоять он не мог и читал лекции сидя, тяжело дыша.

26 июня 1919 года он умер и похоронен в Воронеже. Могила его неизвестна.

В мае 1922 года умерла его жена.

Имевшиеся в Воронеже бумаги и архив Цвета были утрачены во время Великой Отечественной войны.

Началась посмертная жизнь его трудов.

Хроматографический метод Цвета «вышел на поверхность» через десять лет после смерти его авторе. В нескольких лабораториях мира проводили исследования химии и биохимии каротиноидов. В значительной степени это объяснялось открытием витамина А и его особой роли в физиологии животных.

Выдающихся успехов в исследованиях каротиноидов — в том числе при помощи хроматографического метода — достигли химическая лаборатория Цюрихского университета, руководимая Каррером, лаборатория Куна в Гейдельберге и ряд других.

Четыре нобелевские премии — П. Каррер в 1937 году, Р. Кун в 1938 году, Л. Ружичка и А. Бутенандт в 1939 году — получены авторами, успехи которых были в значительной степени обусловлены применением хроматографического анализа.

Итак, за пределами России, СССР метод Цвета вовсе не был забыт. Заслуги Цвета как автора метода хроматографии отмечали, получая нобелевские премии, Кун, Каррер, Бутенацдт.

В Россию метод и имя Цвета вернулись драматическим образом. Мне рассказал об этом профессор Семен Евстафьевич Манойлов. В середине тридцатых годов он был аспирантом академика А. Н. Баха» в Институте биохимии АН СССР. (Замечательно: при живом Бахе институт был назван его именем — уж очень нравился партийному руководству А. Н. Бах!)