Знание-сила 1997 № 01 (835)

По возрасту Цвет вполне мог дожить до времени триумфа хроматографии. В 1942 году ему было бы всего семьдесят лет! Россия упустила возможность иметь еще одного нобелевского лауреата. •

В следующем номере рассказ о Э. С Бауэре.

• Знаменитый «Московский дворик» написан В. Д. Поленовым в 1878 году.

Конечно, самого «дворика» уже нет, но церковь, изображенная на заднем плане картины, сохранилась до наших дней, и читатель может увидеть ее в Спасопесковском переулке, выходящем на Арбат. Сейчас храм Спаса Преображения на Песках реставрируется.

Нельзя не откликнуться на эту дату. Москве — 850 лет. Великий город вечный город в котором скрестились времена, сошлись Восток и Запад. Этот город не раз уже удивлял мир, но молодая энергия, которая чувствуется в его воздухе, говорит о том, как много у него все впереди. Смело можно сказать, что не только судьба огромной страны во многом зависит от ее столицы, но и весь мир чутко прислушивается к тому, что происходит в Москве; понимая, что в нем творится История.

Невиданный для свободных выборов успех мэра Москвы Юрия Лужкова — 90 процентов голосов «за»! — был не только успехом незаурядной личности. Это был также и успех его команды, и вотум доверия избранной концепции развития столицы.

Об этой концепции главный стратег команды Лужкова, руководитель департамента мэра Кемер Борисович Норкин рассказывает нашему корреспонденту Ирине Прусс.

Москвич не беднее нью-йоркца, но еще не знает об этом

В кабинете Кемера Борисовича на стене висит сертификат, удостоверяющий, что хозяин — член Грутеровского института (США, штат Калифорния). Институт известен своими исследованиями биологических основ социального поведения человека.

— Я раньше занимался управлением биологическими объектами, — ответил на мой недоумевающий взгляд Кемер Борисович. — Прежде чем отправлять растения в космос, мы должны были здесь, на земле научиться выращивать их в специфических средах. Мы тогда обнаружили, что алгоритмы, обычно применяемые для оптимизации технических систем, здесь не годятся: у растений есть воля, они изо всех сил сопротивляются, когда им начинают навязывать чуждые ритмы. Вы, например, хотите вырастить маленькие огурчики, зеленые, с небольшим количеством семян; а для огурца это биологическая катастрофа, он стремится стать большим, желтым, и семян — чем больше, тем лучше. Ну вот, я делал доклад об этом исследовании, на конференции были гости из Грутеровского института, им очень понравилось. Так и началось наше сотрудничество... Я тогда был ученым, работал в Институте управления АН СССР...

— Хоть в чем-то вам сейчас помогает та работа?

— Представьте себе, очень даже помогает...

— Даже растение отстаивает свои биологические «интересы»; человек же всегда сумеет обойти любой указ, приказ, закон, если они его ущемляют. Каждый действует в собственных интересах, и это нормально, управление должно принимать это как данность. В странах, развивавшихся естественно, в обычных ситуациях просить кого-то поступиться своими интересами ради общественных, да еще неведомо кем и как истолкованных, считается просто неприличным.

Главная проблема совсем в ином: почему в одной стране, в которой каждый добивается своего, эти разнонаправленные интересы в конце концов ведут к общему процветанию, а другую то же самое толкает в пропасть?

Вот скажите, как вы думаете, частник трудится заведомо лучше любого наемного работника?

— Разумеется!

— Чепуха. И небезвредная, мы за это заблуждение дорого платим. Именно оно лежит в основе стратегии бесплатной раздачи государственной собственности: сегодня всех сделали собственниками — завтра начнем процветать...

Частник, как и наемный работник, будет трудиться изо всех сил, экономить сырье и энергию, производить товары массового спроса — если ему это выгодно. Или если его загнали в угол так, что он иначе погибнет, разорится. А в других условиях он ничего этого делать не будет, предпочтет спекулировать — не потому, заметьте, что он плох, несознателен, а просто потому, что это выгоднее.

Он купил некую недвижимость за бесценок, вложил в нее горящие деньги — и будет ждать, когда цена этой недвижимости возрастет (в чем он не без оснований уверен), или перепродаст ее. Он свое получил, его уже сделали богатым — зачем ему работать? Работают не богатые, а те, кто хочет стать богатым.

— Но он же платит налоги...

— Правильно, и система налогов сегодня не стимулирует развитие производства.

Прежде об условиях покупки: мы в Москве ничего не раздавали бесплатно. У нас приватизация шла по особым правилам. Если ты вложил в недвижимость большие деньги, ты не допустишь, чтобы они лежали мертвым грузом. Большие деньги должны работать, иначе хозяин разорится.

Теперь о налогах. Один из пунктов нашей стратегии — перестроить налоговую систему так, чтобы она стимулировала производство.

Сегодня главный налог - на прибыль. Заработали столько-то — платите в городской бюджет миллион; заработали в два раза больше — платите два миллиона. Но заработать в два раза больше вовсе не в два раза, а намного, намного труднее. Ну представьте: вы пробежите стометровку за двадцать секунд — вам заплатят миллион; пробежите за десять секунд — получите два миллиона Удвоить результат в спорте просто невозможно. Значит, стимул не работает...

Мы хотим сделать так: все, что ты заработал, — твое и никакими налогами не облагается. Зато ты платишь за землю, за недвижимость. Ставка налога определена и довольно долго не меняется. Вот тогда тебе выгодно на том хе участке земли, в тех же зданиях производить как можно больше, эксплуатировать их с максимальной эффективностью.

Нынешняя налоговая система плоха не тем, что налоги велики: масса налогов в Москве в четыре раза ниже, чем в Нью-Йорке. Она плоха тем, что не стимулирует производителя.

Нас упрекают в том, что мы хотим основную тяжесть налогов перенести с производителя на потребителя. Мол, налог на землю производитель перенесет на цену товара и платить будет покупатель.