Знание-сила, 1998 № 03 (849)

Первое. «Мафия» оформляет тот круг мышления, в рамках которого мыслится как действие и механизм добычи (производства), изъятия, так и то, что мешает говорящему действовать. То есть «мафия» одновременно и стена, и инструмент.

Второе. В понятийной сфере складывается интересная реципрокная пара: что не «народ» — то «мафия». Что не мы — то, конечно, они, так думают и говорят в народе. Писатели М. Розанова и А. Синявский, наоборот, ставили знак равенства между этими понятиями с интересным патриотическим акцентом: «Нам родные урки ближе и дороже всяких забугорных интеллигентов».

Что думает по этому поводу мафия — неизвестно.

Рисунки Е, Садовниковой

Волосатая рука. Понятие из круга «блата» (см ). Свой человек (рука) в каких-либо структурах наверху, причем человек не простой, а влиятельный. Жизненная связь с таким человеком исключает разрыв или чрезвычайно надежна: «рука» просто становится «волосатой рукой». Очень-очень свой человек.

Любопытна символика волосатости. В фольклоре и примитивном магизме она указывает на связь с жизненной силой, животным миром, тератоморфными (зверовидными и страшными, но одновременно могучими) божественными силами, но также на грех, плодовитость и — что особенно важно — родство по крови.

Бортануть. Отбросить, проигнорировать, не принять во внимание, отшить и даже «кинуть» (см.) кого-либо. Есть три версии происхождения данного понятия: либо выбросить за борт (чрезвычайно сомнительно), либо ударить бортом автомобиля, как в сценах погони (гораздо более вероятно), либо припечатать к борту, выведя из игры, как в хоккее с шайбой.

Беспредел. Сложное понятие уголовного мира, ставшее разговорно-жаргонным и при этом потерявшее в точности. Было: группировка заключенных в лагере, не придерживающаяся воровского «закона»; в самом обшем значении беспредел . есть несоблюдение этого самого «за- ' кона», самодурство, самоуправство, ! нарушение порядка (воровского, разумеется).

Стало: в улично-разговорном — невиданное беззаконие и произвол (в том числе властей), дошедшие до края и его перешедшие.

Характерен архетип понимания закона, пусть и воровского, как Предела, вроде прокрустова ложа. Закон, что писаный, что неписаный, есть ограничение. Закон «зоны» и законы цивилизованного общества в этом пункте совпадают. Но вот что забавно (о чем уже приходилось писать и по отношению к воровству, и по отношению к отечественному пониманию «порядка»): суть дела — в границе. До сих пределов брать еще можно — так как все крадут понемножку; если человек просто не отстает от других, кто же его осудит... Но вот в ТАКИХ масштабах... ну нет, это уже ни в какие ворота не лезет...

Еще один закон, понимаемый в том же ключе,— таинственный и непроясненный китайский Великий Предел (Тай Цзи), одно из центральных понятий философии даосизма.

Деловой. Только в самое последнее время слово стало избавляться от ореола одиозности. Деловой человек — сегодня звучит скорее нейтрально, чем осуждающе. Кое в каких сферах — уже пафосно. Лет двадцать назад весь контекст употребления такого термина был ругательным, осуждающим. Лексические сочетания — фокусы, творящиеся с языком и в языке, они обнаруживают нашу зависимость от формы заклинания не меньшую, если не большую, чем была у дикарей. В советском языке «деловой подход» — хорошо. «Деловые взаимоотношения» — уже холодновато, намек на голый цинизм. Еще чуть- чуть — начнутся разгромные статьи про взятки, блат, подпольное обогащение. «Деловые отношения» — ну все, это оно и есть.

Так был устроен гос-парт-аппаратно-хозяйственный язык. Но так был устроен и язык тогдашних СМИ. Газетный подзаголовок «Деловые люди», пройдя через призму О'Генри, мог означать лишь неприкрытую иронию в адрес «их нравов».

К середине семидесятых относится и зарождение непереводимой иронической реплики; это игриво-рассерженное одергивание: «Деловой!» Оно применялось лишь в просторечии, зато везде: по отношению к заигрываниям и приставаниям на улице, в адрес любых действий, за которыми прочитывалось своекорыстие; даже аккуратный внешний вид в сочетании с торопливостью, сухостью к прежним знакомым и занятостью, демонстрируемой на публику, мог сподобиться саркастического ярлыка.

Вопреки всему сказанному, трудно понять, что же он означает. В реплике «Ну, ты деловой!» явственно слышится нота восхищения, прошедшая кулачную обработку в застенке репрессивного сознания, смесь нелюбви и черной зависти.

Улет. Слово-новинка. Выражает одобрение и восторг. Выше бывает только полный улет. Очевидна вертикальная шкала эмоциональной оценки собственных чувств и ощущений. (Ср. «низко пасть», но — «птица высокого полета».)

Здесь вертикальность помножена еще на идею полета, эксплуатирующую модель душа-птица (или наоборот). Из посылки выводится уравнение: восторг — свободный полет. На сленге хипповой молодежи «слетать в космос» еще совсем недавно означало заняться сексом. Близки к этому пониманию экстаза (оргиазма) и многие гимны Ригведы, воспевающие взлет души на небеса от глотка сомы.

Медикам очевидно, что только некоторые наркотические вещества дают иллюзию потери веса. Видения полета, однако, весьма часто встречаются в сновидениях, современное кино и мультимедийные системы виртуальной реальности только усилили тенденцию.

Классическая йога объясняет подобную «вертикализацию» нирваны тем, что спираль энергии Кундалини поднимается по двум «путям» энергии, идущим практически вдоль позвоночника — от седалища в мозг, где разрешается в «тысячелепестковом лотосе».

Другое объяснение вертикальности: небо — классическая обитель богов, а единение с Богом есть наслаждение. Поскольку небо — наверху и недоступно, то попасть на него можно, лишь прибегнув к полету. Следовательно...

Мечта о свободном полете и та уже есть наслаждение. Историки науки серьезно высказывают мысль, что именно переживания полета («улета») повлияли на формирование осознанного желания покорить воздушную стихию и в конечном счете привели к развитию авиации и космонавтики (работы Е. Гороховской и Е. Желтовой). Но обратимся к материалу классической русской литературы. Чего стоит одна Наташа Ростова с ее желанием подхватить себя под коленки и полететь («Война и мир», Т. 2, Часть третья, гл. id... ).