Знание-сила, 2008 № 06 (972)

То есть царскую Россию, если, конечно, верить в 6 миллионов абортов, мы по зачатиям переплюнули, а о других странах и говорить нечего. В конце XIX века аборты там тоже не были разрешены, при этом в Германии в 1890 — 1900 годах рождались 163 ребенка на 1000 женщин в возрасте от 15 до 45 лет, в Англии — 130, про Францию и говорить не будем: стыдно.

Нет, по зачатиям с нами никто не сравнится — ни сейчас, ни тогда!

Если нам и не удалось одержать верх над кем-то, то это — над нами самими в сравнительно недавнем прошлом. Пик числа абортов в России пришелся на 1964 год. В том году родились 2,1 миллиона детей, и было сделано 5,6 миллиона абортов. Число зачатий, стало быть, примерно 7,7 миллиона, или около 260 на 1000 женщин. Что же удивляться: ведь в том же году стартовал первый многоместный космический корабль «Восход», народ был на подъеме. И довольно долго еще число зачатий держалось на высоком уровне, до самого 1990 года ни разу не опустилось ниже 6 миллионов. И 65 — 70% из них кончались абортами — как часы!

А потом все рухнуло. Нет, не в том смысле, что абортов стало больше, — зачатий стало меньше. Так, во всяком случае, мы думали, доверяя Росстату. А ему, конечно, нельзя было доверять, но мы ведь об этом не знали, не будучи знакомы с неизвестными зоркими специалистами. Правда, мы и теперь с ними не познакомились, они засекречены. Но мы им все равно верим, раз от их имени выступают такие видные люди и газеты, мы же не какие-нибудь Фомы неверующие. Раз они так говорят, значит, так оно и есть: число зачатий остается высоким и абортов тоже.

А это, между прочим, означает еще одну нашу победу. Над Российской ассоциацией планирования семьи. Эта РАПС утверждает, что она борется с абортами, а их у нас, оказывается, 6 миллионов (если, конечно, этому верить, но мы же уже договорились, что будем верить). Ничего себе поборолись! Они и так, и сяк, и презервативы даром раздают, и пилюли пропагандируют — мы не берем. Зачинаем, и потом сразу на аборт — иначе не наберется шести миллионов. Мы же видели, уж как наши предки деревенские ни старались, никаких противозачаточных средств не знали, а ^6o им было зачать больше нашего. И если бы мы поддались на рапсовскую заманку, опустели бы наши абортарии. Но ничего у них не вышло, противозачаточные средства не находят спроса, производители резинотехнических изделий разорены, 6 миллионов абортов говорят сами за себя.

Так что у этих 6 миллионов есть немалые достоинства — с одной стороны, конечно.

А с другой — что же это получается? В какой-нибудь захудалой Финляндии, которая вообще когда-то была частью Российской империи и тоже зачинала, будь здоров, в этой самой Финляндии в 2003 году на каждые сто родов приходилось 19 абортов. У нас в том же 2001 году, пока мы верили Росстату, их было 120 на сто родов, и мы рвали на себе волосы, считая, что это недопустимо много — в 6 раз больше, чем в Финляндии. Теперь же оказывается, что их не 120, а 400, четыре из пяти зачатий заканчиваются абортом? В 20 раз больше, чем в Финляндии? Не многовато ли?

Мы уважаем ностальгию многих наших соотечественников по советским временам. Было время — и цены снижались: сами помним или знаем по рассказам. Но неужели эта ностальгия так сильна, что хочется поиметь даже все былое число советских абортов? Дескать, воюют не числом, а уменьем!

И что же это получается: в Финляндии или там во Франции, или в Америке женщины достаточно предусмотрительны и образованны, чтобы, если они не желают рожать ребенка, не доводить дело до зачатия с последующим абортом, а россиянкам это не дано? Не оскорбительны ли для них сомнительные оценки неизвестных специалистов?

Конечно, никого не жалеть ради красного словца — здоровая, политически продуктивная идея. Но оставили бы хотя бы в покое наших женщин — своих жен, сестер и дочерей.

РАССКАЗЫ О ЖИВОТНЫХ

Михаил Вартбург

Летят перелетные птицы...

В сентябре прошлого года в одном из научных журналов было опубликовано сообщение, которое немедленно облетело мировую печать. В массовой информации оно появилось под заголовками типа: «Птицы видят магнитный полюс!» Открытие состояло в установлении того факта, что глаз птицы передает в некий участок ее мозга информацию, «отражающую» направление магнитного поля Земли, и мозг воспринимает ее так же, как всякую другую визуальную информацию, то есть «что-то видит» в указанном направлении. Как пишут авторы, Муритсен и Риц, мозг птицы «видит» в направлении магнитного полюса «темное пятно».

Это действительно волнующее открытие. Подумать только: птицы «видят» магнитное поле. Но для специалистов, давно занимающихся проблемой ориентации птиц и шире — животных вообще, это не было сенсацией. С их точки зрения, новое открытие — всего лишь очередной (хотя и, несомненно, важный) шаг на долгом пути к расшифровке загадок птичьей ориентации.

А природа этой ориентации и впрямь загадочна. Достаточно привести хотя бы один пример. Некоторые птицы Арктики ежегодно совершают сезонный перелет... вокруг света! Осенью они летят в Антарктику (где в это время наступает весна и появляется пища), а весной возвращаются в Арктику. Они всегда, из года в год, летят по одному и тому же пути, прилетают на одни и те же места и возвращаются на одни и те же места и даже по пути садятся на отдых в одних и тех же местах. Это, несомненно, требует каких-то «указателей» направления, пути и места. Но каких?

Птичьи перелеты давно уже стали предметом научного изучения и многочисленных экспериментов. Суммарный итог всех этих исследований — на сегодняшний день — сводится к тому, что у перелетных птиц имеется целый набор различных средств ориентации, причем иерархия этих средств тоже различна у различных птиц. Птицы, совершающие перелет днем, руководствуются в основном Солнцем. Это было выяснено еще в 1950-е годы в экспериментах с почтовыми голубями и с певчими птицами. Экспериментаторы меняли реальное положение Солнца, показывая его птицам через зеркала в клетке, и оказывалось, что птицы, совершающие перелеты днем, при подготовке к перелету направляются в основном в ту сторону клетки, куда указывает им «ложное» Солнце.

Другие экспериментаторы в то же время показывали птицам, совершающим перелеты по ночам, искусственно измененные (с помощью планетария) расположения созвездий и замечали, что птицы, готовясь к перелету, руководствуются в выборе направления этим «ложным рисунком» ночного неба. Несколько позже, в других экспериментах, было установлено, что у многих видов птиц есть и дополнительные средства ориентации — например, направление поляризации солнечного света на закате. Механизмы ориентации перелетных птиц оказались такими многочисленными и изощренными, что теперь уже мало кто взялся бы утверждать, будто они руководствуются одними лишь знакомыми приметами на земле или знакомыми запахами (хотя и эти простые ориентиры, видимо, используются тоже, для точного отыскания нужного места). А птицам, совершающим перелеты на очень далекие расстояния и летящим в любую погоду, даже когда Солнце и звезды не видны или сносит сильный ветер, недостаточно и перечисленных механизмов, так что, установив это, исследователи вынуждены были устремиться на поиск еще каких-то неизвестных способов ориентировки. И тогда они припомнили о магнитном поле Земли.