Знание-сила, 2008 № 05 (971)

Но игра тоже может давать ощущение такого всемогущества. Даже если мы затрачиваем на ее подготовку много времени — спортсмен в тренировках, артист на репетициях — в итоге мы получаем ощущение легкости в исполнении невероятно трудных дел. Или обретаем могущество, отправляясь в казино и выигрывая на одной ставке целое состояние. Впрочем, в последнем случае мы можем ограничиться намерением сорвать куш — уже само по себе это желание приближает нас к ощущению всесилия.

В-пятых, игра возвращает нам счастье быть ребенком.

Больше всех в игры играют дети. Игра помогает ребенку (равно как и детенышу животного) приобрести почти все навыки, необходимые в жизни, сделать первые шаги на пути социализации. Игра привычно, как нечто само собой разумеющееся, соединяется в нашем сознании с детским возрастом. Соответственно для взрослого игра связана в какой-то степени с возрастной регрессией. В игре мы погружаемся в утерянный рай детства.

В-шестых, она дает нам прелесть новизны.

Без расчета на новизну и непредсказуемость не существует ни одного из видов игр. Борьба (агон) предполагает, что победитель заранее неизвестен, равно как неизвестен исход азартной игры (алеа) и исход драматического действия (мимикрия). Если мы знаем, чем окончится игра, она теряет для нас всякий интерес.

Люди называют словом «игра» множество форм жизни и видов деятельности. Став «игрой», эти формы не меняются ни по структуре, ни по содержанию, но становятся более привлекательными. Мы говорим «любовные игры», «мужские игры» и «я не играю в эти игры». Мы говорим «он играет роль», хотя могут иметься в виду вещи предельно серьезные. Мы читаем в знаменитой книге Эрика Берна об «играх, в которые играют люди» и о «людях, которые играют в игры», но и там речь идет вовсе не об играх в собственном смысле слова. Игра — это универсальная метафора. Соотнесение с игрой придает привлекательный (аттрактивный) характер любому явлению.

Пускай же авторы играючи пишут свои тексты, редакторы — так же играючи печатают их в журналах, а читателю предстоит самое приятное — чтение, и пусть оно будет легким и радостным, как игра в детстве.

Рисунки А.Сарафанова

Исследование, проведенное в Калифорнийском университете в Дэвисе, дало неожиданный результат: как оказалось, массово используемый компонент мыла, шампуней, лосьонов и прочих косметических средств для мытья способен крайне негативно повлиять на здоровье человека. Подобное воздействие установлено впервые.

Речь идет об антибактериальном веществе триклокарбане, который в Северной Америке, Европе и Азии на протяжении почти полувека применяется при производстве косметических и моющих средств. Лабораторные опыты показали, что триклокарбан негативно влияет на эндокринную систему подопытных крыс и человека.

Ранее было доказано, что вещества, обладающие подобными свойствами, способствуют возникновению онкологических заболеваний, понижают репродуктивные способности, а у детей способны вызвать патологии в развитии. Более ранние исследования средств для умывания показали, что антибактериальное мыло защищает от инфекций ничуть не лучше обычного.

Что происходит, когда человеку дают лекарство? Действующее вещество влияет на источник болезни, и мы выздоравливаем. Но, оказывается, если вместо лекарства дать, например, крахмал, упакованный так же, как настоящий препарат, то при многих заболеваниях лечебный эффект окажется не хуже, чем от реальной таблетки. Главное, чтобы больной верил в то, что пьет спасительное средство.

В медицине этот феномен получил название «эффект плацебо». «Плацебо» в переводе с латинского означает «понравлюсь». Плацебо определяют как «нейтральное вещество в форме лекарственного препарата, назначаемое больному для психотерапевтического эффекта».

Часто плацебо используют при испытаниях новых лекарств. Берутся три контрольные группы пациентов, одну лечат старым препаратом, другую — новым, а третья получает такие же по внешнему виду препараты, в которых вообще нет активного лекарственного вещества. Если эффект от лечения новым лекарством превышает показатели двух других групп и при этом не несет серьезных побочных явлений, препарат получает путевку в жизнь.

Обычно в качестве плацебо больному дают лактозу (молочный сахар) или крахмал, прессованный в виде таблеток, а также физиологический раствор в ампулах. При этом больному действительно становится лучше: исчезают не только субъективные проявления, боли, но и язва желудка, кожные высыпания, симптомы ревматических болезней, нормализуется кардиограмма и содержание гормонов. У больного могут наблюдаться даже побочные эффекты, присущие обычным химическим средствам.

Вообще тысячелетняя история медицины во многом основана на «эффекте плацебо», хотя медики и не любят этого признавать. В самом деле, трудно даже при современных методах лабораторных исследований найти лекарственное начало в таких препаратах, как язык повешенного, толченый жемчуг, рог носорога или порошок из египетской мумии. Но ведь помогало же, хотя и не всегда!

Любопытно, что чем экзотичнее и дороже предлагаемое средство, тем выше его целительный эффект. Специалисты Немецкого фонда защиты прав потребителя вычислили, что «навороченность» препарата, сложные правила его приема и дозировки, высокая цена повышают действенность лечения в 2 — 3 раза.

Изучение эффекта плацебо началось сразу после Второй мировой войны. Одним из его инициаторов был американский анестезиолог Генри Бичер. Находясь вместе с американскими войсками в Италии, Бичер для обезболивания вводил раненым морфин. Когда же морфин закончился, он был вынужден делать инъекции обычного раствора поваренной соли. Каково же было его удивление, когда многим раненым действительно становилось легче, и боль уменьшалась.

В середине 50-х годов прошлого века для лечения стенокардии на Западе проводилась хирургическая операция, помогавшая 50 — 80% пациентов. А в 1960 году хирурги-скептики провели эксперимент, доказавший наличие у этой операции только плацебо-эффекта. Они делали надрез, но не проводили самого вмешательства, а больному говорили, что все прошло нормально. И эффективность подобного обмана оказалась абсолютно такой же, как и самой операции.