Знание-сила, 2008 №1 (967)

Эти успешные биографии содержат в себе неочевидные факты. На первый взгляд: им все удавалось. В свое время все они имели возможность заняться наукой — им было предложено остаться при университете для подготовки к профессорскому званию. Что не было случайностью: интерес к научной деятельности реализовался еще в студенческие годы, и они доказали свою дееспособность на этом поприще. Были данные, был интерес, было признание высокого статуса науки в системе жизненных ценностей, и была открыта дорога для того, чтобы двигаться по этому, казалось бы, желанному пути. Тем не менее, приоритеты были расставлены по-разному: братство поделилось пополам. Что мешало общему выбору? Как ни странно, идеалы — они были русскими интеллигентами с вечным чувством долга перед страдающим народом. Именно идеалы порождали у молодых людей соблазн реальных дел и практической пользы. Самый талантливый, по общему признанию членов кружка, Федор Ольденбург уезжает в Тверь, чтобы преподавать в училище, готовившем сельских учительниц. Энергичный, фонтанирующий мыслью Дмитрий Шаховской отправляется в Весьегонский уезд заниматься вопросами народного образования. Александр Корнилов, написавший магистерскую диссертацию «О значении общинного землевладения в аграрном быту народов», получает назначение комиссаром по крестьянским делам в Царстве Польском и отправляется проверять свои идеи на практике. Сергей Ольденбург, Владимир Вернадский и Иван Гревс выбирают академическую карьеру.

Дмитрий Иванович Шаховской

Иван Михайлович Гревс

Однако последующие события показывают неудовлетворенность ни тех, ни других — внутреннее ощущение недостаточности избранной деятельности как таковой становится почвой для развития идеи братства. Они были мыслящими людьми: баланс внутренней (интеллектуальной) и внешней (социальной) жизни оказался проблемой, вне решения которой им было сложно жить дальше. При этом Приютинское братство формировалось именно как структура для дальнейшей жизни, оно было ориентировано на будущее, здесь это будущее должно было вырабатываться.

Они не видели вокруг образца, которому следовало бы подражать. И чувствовали себя первооткрывателями: ощущение собственной особости возникло сразу. Причем в этом не было сознания избранности, а было стремление найти особый путь: то, о чем Шаховской писал, как о выделении «нас в нашем собственном сознании из среды всех других». Для этого, в отличие от всех их многочисленных прежних образований, нужна была не конкретная деятельность, а внутренняя работа. Хотя они и говорили о работе «по совместному осуществлению лучших форм жизни», но очень скоро стало понятно, что такие вопросы решаются внутри каждого: их объединил, в конце концов, общий опыт духовного и душевного строительства. Когда-то они мечтали о реальном Приютино — усадьбе, купленной на общие деньги, где они смогут отдыхать от житейских бурь. Теперь они пошли дальше: Приютинское братство стало местом прибежища идеалов. Именно общая жизнь, братское общение, по мнению Гревса, могло стать местом поддержки и утешения после жертвы жизни.

Но этот перенос акцентов в утопическое пространство идеалов постепенно менял и социальные приоритеты. Да и практика «служения народу» сильно отличалась от теории. «Несомненно, в жизни нужно самоотвержение, и оно должно быть направлено на служение идеям, а не людям; но какая из этого основания может возникнуть религия, такая ли, как христианство, которая сводится, в конце концов, к служению Богу для своей пользы, или гораздо более высокая религия духа, которая будет заключаться в страстном и постоянном стремлении познать назначение мира и научиться выполнять в нем выпадающую на тебя роль? Это зависит от человека и обстоятельств», — писал Гревс уже в 1896 году, подводя итог юношеским мечтаниям. То есть угадать замысел Божий о себе и соответствовать ему — такова была программа жизни.

Как они мечтали! Члены братства долго мучались по поводу своей неспособности соотнести мечту с реальностью, будущее с настоящим. Вернадский еще в 1888 году пытался обсуждать больной вопрос противоречия «между тем, что мы думаем, и что мы делаем». Приютинское братство в одинаковой степени родилось из мечты и из протеста против бессмысленности жизни, но постепенно иллюзия — внести смысл в социальную жизнь — рассеялась. Оставалось другое поле реализации себя, которое было общим у них — жизнь умственная. Все чаще и чаще именно эта сфера становится темой для обсуждения.

Федор Федорович Ольденбург

Владимир Иванович Вернадский

Вернадский пишет жене (и своему ближайшему другу) в 1890 году по этому поводу: «Искренность, цельность искания... это та сторона, которая наиболее плодотворно и живо действует на окружающих. Это чистая атмосфера, сопровождающая человеческую личность». А спустя еще несколько лет, размышляя о большей целесообразности жизни, он отдает приоритет умственной деятельности: так приходит понимание первостепенной важности того, что и как ты думаешь. Это оказывается той сферой, в которой человек более свободен и меньше склонен к компромиссам под давлением внешних обстоятельств. Осмысленность жизни члены Приютинского братства начинают видеть не в «деле», а в цельности духа.

Когда эта история только начиналась, в 1886 году окончивший университет Шаховской писал: «Мне ужасно страшно подумать, как вообще мы станем жить, когда кончится восторг мечтаний, споров, дум, где так много нового, интересного, увлекательного, и начнется время осуществления мечтаний на деле — настоящая работа, тихая, трудная, кропотливая, однообразная, без которой, однако, все наши мечтания — пустые звуки и глупый обман». И тот же Шаховской в 1894 году замечает: «Для меня политика сама по себе — совершеннейшие пустяки. Для меня важно (кажется) только одно: рост сознания». И это говорит гласный Ярославского уездного (1889), а затем и губернского (1895) земства! Член различных земских комиссий, общества для содействия народному образованию, соредактор газеты «Северный край», организатор оппозиционных сил, за свою энергичную деятельность на этом поприще получивший кличку «летучий голландец», готовящий издание русской оппозиционной прессы за границей, активный участник Вольного экономического общества, издатель брошюр по земской работе в России и в Женеве...