Знание-сила, 2007 № 11 (965)

Одну такую «микро-РНК» молекулярные биологи окрестили «микро- 122». Она замечательна тем, что в одиночку способна управлять (вышеописанным образом) не одним, не двумя, а — четырьмястами пятьюдесятью (450 !!!) разными генами. Причем почти 100 из этих генов — та группа, которая совместно занимается процессом производства холестерина в печени. Вот, кстати, поразительный пример того, как человеческий организм управляется со «всем-всем» в себе при помощи «всего» 25 тысяч генов. Он просто для каждой задачи выбирает из этих 25 тысяч какое-то нужное ему для этого дела число и создает из них требуемую рабочую комбинацию. А заодно — это иллюстрация огромной роли «микро-РНК». Ибо «микро-122» отнюдь не какой-то уникум: все ее сестрички тоже управляют огромным числом генов каждая, контролируя в целом 30% активности этих генов, среди которых — гены, связанные не только с работой многочисленных органов, вроде печени, но и гены, связанные с такими болезнями, как рак, гепатит и многие другие.

Именно эти фантастические способности «микро-РНК» заставили недавно группу датских ученых из фирмы «Сантарис» во главе с Кейсом Маккаллагом и Трельсом Кохом попробовать, нельзя ли так вмешаться в их работу, чтобы лечить гепатит. Поскольку гепатит — это болезнь печени, а печень производит холестерин, а «микро-122» управляет работой тех печеночных генов, что управляют производством этого холестерина, то упомянутые ученые решили подавить работу «микро-122» у мышей и посмотреть, что из этого получится. Они искусственно создали коротенькую цепочку РНК, которая была способна присоединяться к «микро-122» и выводить ее из строя. Затем они вспрыснули мыши эти «анти-сенс122»-молекулы и увидели, что печеночные клетки с готовностью их поглощают, молекулы «микро-122» охотно с ними соединяются, в результате чего уровень холестерина у мыши понижается на целых 35%, а сопротивляемость гепатитной вирусной инфекции типа С, напротив, соответственно намного повышается.

Большинство комментаторов этого исследования, понятно, оценили его результаты как многообещающие. В то же время они призвали не впадать в эйфорию и не спешить с переносом этой методики на людей. Дело в том, что как раз способность «микро- РНК» управлять сразу сотнями генов заставляет обращаться с ними крайне осторожно: ведь в таком случае, используя одну и ту же «микро-РНК», можно вылечить от чего-то одного, но навредить в чем-то другом. Поэтому, прежде чем лечить людей, нужно более детально изучить все особенности этих наших новых «молекулярных помощников».

Рафаил Нудельман

Любители астрономии знают, что название нашумевшего в свое время научно-фантастического романа «Туманность Андромеды» появилось не случайно — автору книги, палеонтологу Ефремову, было известно, что «туманность», а точнее галактика, в так называемом созвездии Андромеды, — самая близкая к Млечному Пути большая спиральная галактика. Она находится «всего» в 2,5 миллионах световых лет от Млечного Пути и вместе с ним, да еще с галактикой в созвездии Треугольника составляет тройку самых массивных членов так называемой Местной группы галактик, связанных воедино силами гравитационного притяжения.

Было, конечно, очень романтично рассказать о любви двух мыслящих существ из двух «соседних», но разделенных чудовищным и непреодолимым расстоянием галактик. Тем более что эти галактики так похожи друг на друга. И не только своей спиральностью — Млечный Путь и туманность Андромеды долгое время состязались за звание самой массивной галактики Местной группы, и любопытно, что состязание это — как на данный момент — закончилось, можно сказать, вничью. Последние данные говорят, что в нашей галактике больше «темного вещества», тогда как в галактике Андромеды больше звезд — их там порядка триллиона, то есть 1000 миллиардов, а в Млечном Пути — «всего» от 200 до 400 миллиардов.

«Треугольная» галактика меньше их обеих, хотя тоже очень массивна, но роднит ее с ними не столько масса, сколько другая общая и интересная особенность: все эти три гигантские галактики сближаются, а потому должны со временем неминуемо столкнуться. Совсем недавно это качественное заключение было подтверждено строгим количественным расчетом, и именно эта новость явилась стимулом для данного очерка. Расчет, проведенный кембриджскими астрономами Томасом Коксом и Ави Левом, рисует такую фантастически интересную картину предстоящего столкновения, что было бы грешно не рассказать о ней подробней.

Но прежде, однако, необходимо ответить на один недоуменный вопрос, который уже наверняка вертится на языке у вдумчивого читателя: как это две галактики могут сближаться, если Вселенная, как известно, расширяется, а следовательно, галактики должны не сближаться, а, напротив, расходиться все дальше и дальше. И верно — вот уже добрых 80 лет как всем известно, что наша Вселенная расширяется, и вот уже почти 15 лет как многим известно, что она расширяется ускоренно. В результате такого «распухания пространства» расстояния между всеми объектами, находящимися в этом пространстве, должны действительно становиться все больше и больше. И наблюдая галактики, не связанные друг с другом гравитационными силами (например, находящиеся в разных скоплениях), это действительно обнаружили.

Так что высказанное выше недоумение вполне оправданно. Потому что для того, чтобы разъяснить, почему все-таки можно говорить о сближении Млечного Пути и туманности Андромеды, нужно заглянуть в проблему расширения Вселенной немного глубже. Нужно задаться вопросом, а в какой, собственно, мере это расширение сказывается на расстояниях между достаточно близкими друг к другу телами — например, между отдельными галактиками в их скоплениях, между отдельными звездами в таких галактиках и между звездами и их планетами, как в нашей Солнечной системе? И еще следует задуматься: а в какой мере сказывается противодействующее этому расширению гравитационное притяжение между телами в таких системах?

А причины задуматься над этим есть. Взять хотя бы нашу Солнечную систему. Она существует уже почти 5 миллиардов лет — время, даже по космическим меркам очень большое, больше трети возраста самой Вселенной, — и за все это время никакого видимого влияния «распухания Вселенной» на расстояния между планетами и Солнцем не наблюдается. Значит, что-то тут не так? Возможно, на малых расстояниях, да еще при наличии гравитационного противодействия расширение Вселенной как целого сказывается не так уж сильно?