Знание-сила, 2007 № 09 (963)

Вообще случаи перехода с одной стороны на другую по несколько раз были не единичными, а массовыми. Человеческий материал был дорог, особенно те, кто умел воевать, да, и пленных (кроме первых месяцев ожесточенных боев) рядовых не расстреливали. Им, как правило, наскоро «промывали мозги» и мобилизовывали в свою армию. Белые — красных, красные — белых.

Судьба Григория Мелехова из «Тихого Дона» — типичный пример. Так вот, 70—77% крестьян, 20—25% рабочих и 3—4% интеллигенции. Примерно пятая часть конников были абсолютно неграмотными, и подавляющее большинство плохо умели читать и писать.

Первая Конная действительно по своему поведению и облику очень мало напоминала регулярную армию. Это было нечто скорее похожее на средневековую казачью вольницу. И управляться с конниками было крайне тяжело. Сошлюсь на Бабеля. Помните, он приезжает в Конармию, причем с документами на Кирилла Васильевича Лютова, ибо, как еврею, появиться ему там было небезопасно. И Павличенко — в жизни это Апанасенко — начдив 6, говорит ему, услышав, что он кандидат прав Петербургского университета: «А, так ты из киндербальзамов! Присылают вас таких, а у нас за очки режут». Это не просто фантазии, это реалии Первой Конной.

И когда Бабеля приводят к тем казакам, с которыми он должен делить и кров, и пищу, его представляют: «Вот человек, пострадавший от образования».

У нас есть замечательный документ, который характеризует Конармию изнутри. Я имею в виду не «Конармию» Бабеля, которая все-таки — художественная литература, а его дневник, который не так давно был найден, он сохранился за июль—август 20-го года. Напомню, что один из выдающихся подвигов Конармии был тысячекилометровый марш с Дона на Украину, уже на советско-польский фронт. В апреле они отправились, и в начале июня фронт прорвали с ходу под Самгородком и захватили Житомир и Бердичев в тылу польской армии, вынудив тем самым поляков стремительно отступить. Поляки захватили Киев, но потом вынуждены были его оставить. Конармейцы были в нескольких десятках километров от Львова...

Давно идет спор, кто виноват в поражении Красной армии под Варшавой. Тухачевский, Егоров или Сталин, который должен был координировать действия фронтов? Одни считали, что надо идти на Львов, он рядом; другие — на Варшаву. И почему Первая Конная своевременно не была переброшена на Западный фронт под командование Тухачевского, когда Варшава была главной целью? Одно из объяснений, что конники, видя Львов, где можно очень здорово поживиться, пограбить, не хотели уходить, их с большим трудом удалось повернуть, но было уже поздно. Это лишь одна из причин поражения Красной армии в советско-польской войне, но из таких многих причин, может быть, это поражение и сложилось.

Бабель записал разговор с одним из специалистов — начальником штаба 6-й дивизии, прославленной и героически, и печально, с Жолнаркевичем. Я цитирую: «Что такое наш казак? Пласты: барахольство, удальство, профессионализм, революционность, звериная жестокость. Мы — авангард, но чего? Население ждет избавителей, евреи свободы — приезжают кубанцы...» Другой командир, начальник артиллерийского дивизиона Максимов: «Наша армия идет зарабатывать. Не революция, а восстание дикой вольницы. Это просто средство, которым не брезгует партия».

М. И. Тухачевский

Командующий Зап. фронтом М. И. Тухачевский проводит смотр войск. 1920 г.

Это было действительно так. Когда Первая Конная захватила Ростов в январе 20-го года, начался невиданный грабеж. Ростов — богатый город, русский Чикаго. Думенковцы грабят Новочеркасск, который они захватили, буденновцы — Ростов. И это очень повлияло на ход боевых действий. Возникла так называемая Батайская пробка. С ходу не форсировали Дон, потом белые быстренько укрепились, и попробуй теперь их в лоб взять. Пытались брать, но несли огромные потери. Это вызвало тревогу на самом верху. Во-первых, везде — представители от ЧК, которые доносили. Знаменитый Петерс, например, был представителем в это время в расположении Первой Конной и 8-й соседней армии, телеграфировал в Москву, что «армия Буденного разлагается с каждым днем. Установлены грабежи, пьянство, пребывание в штабе подозрительных женщин. По службам были случаи убийства наиболее сознательных товарищей» — ни больше — ни меньше.

Ленин телеграфирует Смилге и Орджоникидзе: «Крайне обеспокоен состоянием наших войск на Кавказском фронте, ... полным разложением у Буденного». Не надо, правда, думать, что пьянствовали только в Первой Конной армии. Серго Орджоникидзе, которого собирались отправить вразумлять Буденного, был немногим лучше. И Ленин телеграфировал Орджоникидзе — секретно, разумеется: «Реввоенсовет 14, члену РВС т. Орджоникидзе. Т. Серго! Получил сообщение, что Вы + командарм 14 пьянствовали и гуляли с бабами неделю. ... Скандал и позор! А я-то Вас направо- налево нахваливал! И Троцкому доложено. Ответьте тотчас: 1) Кто дал Вам вино? 2) Давно ли в РВС 14 у вас пьянство? С кем еще пили и гуляли? 3) То же — бабы? 4) Можете по совести обещать прекратить или (если не можете) куда Вас перевести? Ибо позволить Вам пить мы не можем. 5) Командарм 14 пьяница? Неисправим? Ответьте тотчас. Лучше дадим Вам отдых. Но подтянуться надо. Нельзя. Пример подаете дурной. Привет! Ваш Ленин».

О грабежах, осуществлявшихся белыми, я уже говорил в прежних передачах. Особо отличились мамонтовцы, они занялись грабежами и убийствами. И более того — с награбленным отправились домой. Не развивать успех — ведь рейд Мамонтова был блестящим — а доставить домой то, что захватили в Козлове, Тамбове и других городах. Мамонтов потом был Врангелем уволен, этот выдающийся белый генерал. Есть некоторая симметрия — белые в своем поведении мало чем отличались от красных, таков стиль Гражданской войны, и особенно — конных формирований.

Когда говорят о Первой Конной, никто не называет тех, кто управлял армией — кроме Буденного. Я имею в виду начальников штабов. Начальниками штаба Первой Конной армии были, разумеется, профессионалы, бывшие офицеры царской армии полковник Николай Кононович Щолоков, потом подполковник Леонид Лаврович Клюев. В отличие от подавляющего большинства тех специалистов, которые служили в Красной армии, они умерли в своих постелях и получили генеральские чины от советской власти.