Знание - сила, 2007 № 05 (959)

18 июня в провинции на севере Франции был расстрелян немцами крестьянин, перерезавший телефонный провод немецкой комендатуры.

В августе избежавший немецкого плена активист компартии, добравшийся до «свободной зоны», познакомился с циркулярами своей партии, где Лондон и Берлин объявлялись общим врагом. Это не нашло отклика в его сознании. Спрятавшись в лесной хижине, он занялся самостоятельным изготовлением листовок иного содержания и созданием первых отрядов «маки».

Слово «сопротивление» для оценки поведения французов во время войны — одно из самых распространенных по сей день. По мнению человека и сведущего, и объективного (русского эмигранта, участника Сопротивления, прошедшего в связи с этим год в гитлеровском концлагере), вся Франция была в Сопротивлении. (Сказано это было после войны. Известно, однако, что у победы всегда много родственников, только поражение — круглая сирота.)

Мнение самих французов более сдержанное.

Есть Сопротивление и сопротивление.

Для того, кто продолжает служить, это выполнение своих обязанностей спустя рукава. Изготовлять фальшивые продовольственные карточки для беженцев, евреев, коммунистов. Днем работать в типографии, печатающей афиши комендатуры или мэрии, а ночью срывать их со стен. Будучи полицейским, закрывать глаза на мальчишек, расклеивающих листовки. Можно переставлять дорожные указатели. Рассылать листовки по почте. Уходить из кафе, если туда входит немецкий офицер. Или написать поэму, восхваляющую подвиги Верцегорикса, стремившегося изгнать римлян из Галлии. Рассказывать анекдоты про Гитлера.

Можно помогать сбитым английским летчикам переправиться в Испанию — оттуда они доберутся до Англии и снова будут бомбить вокзалы французских городов или французские заводы, работающие на немцев.

Можно вовсе попробовать жить в лесу, взрывать мосты и убивать немцев. За каждого убитого оккупационные власти расстреляют сотню французов, взятых в заложники просто на улице.

То, что было сначала общим умонастроением, скорее отношением, чем деятельностью, лишь постепенно становилось Движением, в котором каждый находил свое место. Тогда и появились организации, которым действовать в такой обстановке было много легче. Кто-то готов был разве что записочку передать, у кого-то можно было оставить чемодан, где-то можно было переночевать, не вдаваясь в объяснения.

С другой стороны, жизнь продолжается. Работают заводы, крутят кино, чего еще надо? Стоит ли лезть в политику? Надо просто жить, ну, хотя бы выжить. Попахивает бесчестием, но ведь семья...

Законопослушание может завести далеко — выйдет завтра закон, обязывающий доносить на террористов, коммунистов, евреев. Или обязывающий отправиться на работу в Германию.

Нападение Германии на Советский Союз и создание антигитлеровской коалиции изменило отношение французской компартии к немецкой оккупации. Правительство в Виши разорвало дипломатические связи с СССР.

21 августа 1941 года на станции парижского метро совершен первый теракт — убит немецкий лейтенант. Убит молодежной коммунистической группой, так сказать, комсомольцами. 20 октября в Нанте той же группой убит военный комендант Нантского района. За терактами следует ответный террор — расстреляна большая группа заложников. Их оплакивают даже полицейские, доставляющие их к месту казни, но терроризм никто не одобряет. С военной точки зрения это бессмысленно, а ответные действия немцев устрашают всех.

После покушения в Нанте чиновник правительства Виши, с которым немецкие власти согласовывали список подлежащих расстрелу заложников, добился их сокращения со ста до пятидесяти. Он спас 50 человек или способствовал смерти 50?

Потом... В ноябре 1942 года немецкие войска оккупировали «свободную зону». Началась отправка молодежи на работы в Германию. Уклониться легально можно было, устроившись на предприятие, работающее на немцев. Или записавшись в милицию, ловившую террористов и евреев.

Вот уж кто не пользовался любовью населения, так это милиционеры! И прославились особой жестокостью. Сознавали, видимо, что им в какой-то момент просто не хватило смелости действовать не по закону, а по совести и вымещали на других свою трусость.

Начальник полиции в Эльзасе по требованию немцев проводил облавы и аресты евреев. Не только организовывал, но и принимал в них личное участие. Правда, про него говорили, что он и до войны был известен своим антисемитизмом. Прежде чем конфисковать имущество арестованных, он самые ценные предметы откладывал в свой карман. За это гестапо отправило его в Бухенвальд, где он и умер. После войны его вдова пыталась выхлопотать себе пенсию — как вдова загубленного нацистами.

Инженер Марсель Н. в отпуске в маленьком провинциальном городке.

Жителям его становится известно, что немцы готовят облаву на уклоняющихся от отправки в Германию. Все мужчины соответствующего возраста уходят в горы — переждать. Марсель никуда идти не собирается — у него есть работа, семья, двое детей, никакой отправке он не подлежит, документы в полном порядке. Он не террорист, опасаться ему нечего. Пришедшие в дом немцы вежливо его выслушивают, смотрят бумаги: «Все-таки нужно отвести вас в комендатуру, проверить документы». Его жена забеспокоилась лишь к вечеру, когда муж не вернулся. Он не вернулся никогда: в 1945 году жена узнала, что он умер в немецком концлагере.

С военной точки зрения наибольшую пользу войскам союзников принесла та форма Сопротивления, которая называется шпионаж. К моменту высадки в Нормандии (6 июня 1944 г.) англо-американское командование знало немецкую армию лучше немецкого — и вооружение, и укомплектованность, и боеприпасы каждого подразделения, и боевой опыт офицеров, а то и сержантов. Сведения стекались со всех концов — от крестьянок, стиравших белье для немецкой казармы, от шофера, помогшего немцу починить грузовик, от священника, от телефонистки, от дантиста, от проститутки, от почтальона, от хозяина кафе... И союзные армии с успехом этим пользовались.

А после высадки союзников немецкая армия лишилась средств связи. То есть средства остались, но связи не было. Ни телефонной, ни радио, если оно работало от электросети. А уж послать связного означало обречь его на неминуемую гибель — подстрелят по дороге.

Спас ли генерал де Голль честь Франции? Во всяком случае, акт о капитуляции гитлеровской Германии 8 мая 1945 года подписали четыре командующих армиями союзных стран — генерал Эйзенхауэр, маршал Монтгомери, генерал Де Латтра де Тасиньи и маршал Жуков.