Знание-сила, 2006 № 08 (950)

Неужели Земля еще остывает от прежнего раскаленного состояния? Или внутри нее действует некая печка? Хорошо бы рассчитать срок остывания Земли: тогда мы либо узнаем срок ее сотворения, либо докажем, что земная теплота не отличается от солнечной! Но, увы: Хаттону не хватает количественных данных о тепловом потоке из недр Земли и Солнца. Лишь через сто лет Кельвин и Гельмгольц докажут, что срок остывания Земли — не более десятков миллионов лет. Из этого последуют очень громкие выводы...

А из химии донесся новый гром. Удалые любители древней науки только что узнали состав земной атмосферы, насчитав в ней три новых газа: Водород, Кислород и Азот. Первое открытие сделал нелюдимый британский лорд Кавендиш, второе — неутомимый шведский аптекарь Шееле, третье — юный Рутерфорд, ученик профессора Блэка. Но как же они ошиблись в названиях новых газов!

Водород выделяется почти из любой кислоты; так и надо было его наречь — кислородом! Кавендиш не решился на этот шаг, потому что выделенный им газ не способен окислять металлы. Действительно: активное ядро в кислоте составляет Ион Водорода; но о разнице между Ионами и Атомами ни один химик еще не подозревает.

По той же причине химики нарекли Кислород "родителем кислот" и были уверены, что он присутствует в любой кислоте. Это грубое заблуждение уже помешало Карлу Шееле распознать выделенный им Хлор как новый газообразный элемент. Он же действует на металлы, почти как кислород; значит, он являет собою некое соединение кислорода!

Такая вакханалия заблуждений сопровождает революцию, начавшуюся в химии. Увы, ни одна революция не обошлась без множества глупостей и варварства! Так было в Англии в XVII веке, когда истовый пуританин Кромвель запретил праздновать Рождество; так будет через считанные годы в американских колониях той же Англии. Туда сбежит от возмущенных прихожан еще один британский химик — священник Джозеф Пристли, независимый открыватель Кислорода.

Еретик легко может уместиться в науке: так было с Ньютоном, теперь это происходит с Кавендишем и Пристли. Но в церковных или державных рамках ученый еретик не вмещается, а если вмещается, то перестает быть ученым. Скоро эта участь постигнет химика Пристли, потом — физика Франклина, врача Марата, математика Карно...

Генри Кавендиш

Дерзкий журналист Дени Дидро тоже мечтал об ученой карьере, но быстро заметил свое бесплодие в этой сфере и решил стать Глашатаем Науки. воспитателем полупросвещенной французской толпы. Некий издатель предложил нищему Дидро перевести на французский язык один из английских толковых словарей, добавив то, что более нужно французам. Дидро решил "добавить" полную научную картину Мира и уговорил академика Даламбера стать научным редактором новой Энциклопедии. В ней охотно участвовали философ Кондорсе и астроном Лаланд, химик Фуркруа, геометр Монж и, конечно, универсальный писатель-скандалист Вольтер!

После выпуска первых томов королевская цензура забеспокоилась: маловато монархизма и многовато республиканства в новой Энциклопедии! Она явно вносит разврат в умы французов: это нужно прекратить! Но Дидро уже не мог остановиться. Если его не печатают во Франции — он наладит печать в нейтральной Швейцарии. Если королевские академики отказались участвовать в сомнительном издании, то он сам напишет все необходимые статьи для заключительных томов! Ведь он уже стал Просвещенным Человеком; теперь пора просвещать всех любознательных европейцев! Так раньше поступали пророк Исайя и Конфуций, Абеляр и Лютер. Теперь это делают Вольтер и Дидро!

К 1770 году издание Энциклопедии завершилось, а сам Дидро разорился, оставшись при одной великолепной библиотеке. На нее сразу нашлась щедрая покупательница — российская императрица Екатерина II, которая еще не боится разлагающего влияния французских идей на дремучее российское общество. Царице нужен столичный блеск: Вольтер или Дидро могли бы стать украшением Петербурга! Но еретики лучше знают, куда они могут вписаться, а куда —нет. Старый Вольтер отказался от поездки в Россию; Дидро нанес пробный визит, но вскоре вернулся домой, вкусив прелесть русского абсолютизма и презрение российских академиков.

Бенжамин Франклин

Он пробовал убелить ученых мужей в пользе научного атеизма. Тут старый Эйлер сокрушил Дидро одним простым вопросом: как объяснить научное вдохновение, не прибегая к Божьей помощи? Сам не сделав в науке ни одного открытия, Дидро ничего не смог ответить и умолк, тихо вернулся домой. Зато слепой старик Эйлер, едва завершив диктовать свой Курс Анализа, адресованный будущим профессионалам науки, начал диктовать "Письма к одной немецкой принцессе об объяснении Природы".

Ясно, что первой их читательницей стала Екатерина II — сознательно обрусевшая немецкая принцесса, покровительница искусств и наук в Восточной Европе. Она еще увидит революционные плоды французского Просвещения в буйном Париже; но в России эти плоды увидят только внуки и правнуки Екатерины.

Между тем в Европе продолжается буйный пир адептов Просвещения.

Неутомимый аптекарь Шееле открывает десятки новых веществ, состав которых он не в силах расшифровать. Поэтому он все пробует на цвет, на запах и на вкус. Сероводород, хлороводород, циановодород — как можно выжить, испробовав все это? Но Шееле доживет до 43 лет, упорно отклоняя все предложения профессуры в университетах. Ему некогда: он общается с Природой так же, как общался с нею Ньютон!

Вольтер

Дени Дидро

Почти так же общается с нею Генри Кавендиш — потомок британского корсара времен первой Елизаветы. Лорд Генри только что выяснил состав воды, сжегши смесь водорода е кислородом. Он заметил необходимое соотношение объемов реагентов, но не сделал из этого дерзкий вывод о строении молекулы воды. Сжечь бы теперь упрямый Азот! Это тоже удастся Кавендишу с помошью искр, рожденных Лейденской банкой. Так он положит начало Электрохимии, но упустит открытие Инертных газов в жалком остатке воздуха, из которого выжгли все прочие газы. Аргон и его родичи будут открыты Рэлеем лишь через 120 лет — во всеоружии Спектрального Анализа химических элементов.