Знание- сила, 2006 № 05 (947)

Карлш:Обнаружены сенсационные документы, заставляющие нас переосмыслить саму обстановку, в которой проходила та встреча. Например, мы располагаем теперь перепиской руководителей Института физики и Патентного ведомства Германии; она датирована летом 1941 года. Из нее явствует, что один из ведущих немецких физиков того времени — Карл Фридрих фон Вайцзеккер намеревался получить патенты на ядерный реактор и плутониевую бомбу. Зная об этом, мы понимаем, насколько актуальной была поездка Гейзенберга в Копенгаген.

Напрашивается такой вопрос. Использовали ли союзники опыт, накопленный германскими и австрийскими физиками, в работе над созданием собственного ядерного оружия?

Карлш:Мы не знаем этого по сей день. Так, большая часть документов Лос-Аламосской лаборатории по-прежнему недоступна. Впрочем, я полагаю, что американцы и британцы, работая над своим проектом, не очень нуждались в опыте немецких коллег. У них хватало своих отличных физиков. Разве что в отдельных вопросах (например, что касается фокусировки ударных волн) могли быть использованы достижения немецких ученых. Так Гудерлей, Буземан, Харте к, Бухман и некоторые другие видные физики, грямо или косвенно участвовавшие в ядерных исследованиях в Германии, работали после 1945 года в США. Немецкие "ноу-хау" были гораздо важнее для СССР и Франции. Почти три сотни немецких и австрийских ученых и инженеров (некоторые даже с семьями) были вывезены в Советский Союз и работали там над созданием атомной бомбы.

В конце мая 1944 года профессор Герлах кратко пометил в служебном отчете: "На самой широкой основе решается вопрос производства ядерной энергии отличным от расщепления урана путем".

Итак, несколько специалистов по взрывчатым веществам во главе с Куртом Дибнером готовились к... термоядерному синтезу. Подробности их работы сохранил лишь шестистраничный отчет "Опыты инициирования ядерных реакций с помощью взрывчатых веществ".

Его подписали В. Херман, Г. Хартвиг, X. Раквиц, представлявшие лабораторию в Голове, и В. Тринкс и Г. Шауб из отдела вооружений сухопутных войск.

В 1939 году профессор Ганс Бете, несколько лет назад эмигрировавший из Германии, опубликовал в "Physical Review" свою статью, описав в ней термоядерные реакции в недрах звезд. (Менее известно, что за год до этого подобные соображения высказал и молодой немецкий физик К. Ф. фон Вайцзеккер.) Да, эти реакции происходят в недрах звезд. Но возможно ли такое на Земле?

Опыты проводили трое ученых из группы Дибнера, а также д-р Тринкс. Они использовали цилиндрические тротиловые заряды высотой от 8 до 10 сантиметров. Посредине основания кавдого цилиндра вставляли небольшой конус из "тяжелого парафина" — источник дейтерия. В первых двух опытах взрывы были настолько мощными, что стальная плита, на которой стояли цилиндра разлеталась на куски. Лишь третий опыт был поставлен так, что после взрыва сохранился индикатор. Однако следов радиоактивности зафиксировано не было.

Тогда схему проведения опыта изменили. Ознакомившись со статьей Бете, Тринкс понял, что при температуре около 4 миллионов градусов и давлении в 250 миллионов атмосфер начнутся многочисленные термоядерные реакции. По его мнению, можно было создать бомбу диаметром метр-полтора, действующую по этому принципу.

Взяв полый серебряный шар диаметром 5 сантиметров, наполнили его тяжелым водородом и обложили со всех сторон взрывчаткой, которая воспламенялась одновременно отовсюду. Возникло громадное давление, и шар молниеносно уменьшился в размерах. Почти вся энергия взрывчатки "сфокусировалась" на крохотном кусочке пространства, заполненном тяжелым водородом. На какой- то миг здесь возникли те же условия, что и в недрах Солнца.

Принято считать, что экспериментаторы разуверились, что сумеют извлечь хоть какую-то практическую пользу из этих опытов, и прекратили их. Однако, как явствует из книги Райнера Карлша "Бомба Гитлера", опыты, возможно, были продолжены.

Ганс Бете. 1996

В один из вечеров 1944 года Вальтера Герлаха вызвали к телефону. Ему приказали ближайшей ночью не смыкать глаз и не закрывать домашнюю дверь, поскольку его "навестят несколько высших офицеров СС". Ночью дверь и впрямь распахнулась, окатывая бессонного Герлаха холодом. На пороге вознесся эсэсовский генерал. "Знаете ли вы, кто такой Нильс Бор? Вы знакомы с ним? Что он за человек? Он опасен?" "Да, я встречал его несколько раз", — невпопад отвечал Герлах, сражаясь со сном и разглядывая видение генерала. "Так вот, — продолжал ночной командор, — Бора ищут, чтобы ликвидировать". "И что, уже знают, где он? Он разве еще в Стокгольме?" Стараясь не оскорбить эсэсовца недостаточным пиететом, Герлах заметил, что убийство всемирно известного ученого, скрывающегося за границей, серьезно подорвет репутацию страны, хотя никак не приблизит окончание войны. "Похоже, вы забываетесь, — резко отозвался офицер, — вы думаете, что человеческая жизнь слишком ценна? Скоро вы об этом забудете!" "Все равно с Бором трудно расправиться, — профессор пытался успокоить своего бессердечного, каменного гостя. — Да его и не застать в Стокгольме, он наверняка в логове врага, в Лондоне". "Это же великолепно! — просиял генерал. — В Лондоне у меня очень надежные люди. Они устроят все так, что англичане не догадаются, отчего умер Бор".

Однако неумолимый "ночной генерал" —- человек, явившийся из тьмы и минутами позже в тьму превратившийся, — был обречен на неудачу. Нильс Бор исчез. Его не отыскали в Стокгольме.

Его не встречали в Лондоне. Напрасно ожидали удивить мир его убийством. Он скрылся. Под именем "мистер Николас Бейкер" он проживал в Лос-Аламосе (США), где разрабатывал конструкцию американской атомной бомбы.

Корни иранской ядерной программы уходят в далекое прошлое. Еще в 1950-е годы шах Ирана заключил соглашение с США о сотрудничестве в области ядерных исследований. В1974 году немецкая компания "Siemens" получила заказ на строительство двух реакторов в Бушере. В то время в ядерной программе Ирана участвовали и французские специалисты. Уже тогда предполагалось, что Иран не ограничится мирным использованием атомной энергии, а постарается создать собственную бомбу. Как отмечает обозреватель "Frankfurter Allgemeine Zeitung", соответствующая технология была похищена иранцами на Западе.

После Исламской революции 1979 года работы над атомным проектом были приостановлены, поскольку подобные исследования считались противоречащими духу ислама. Отношение к атомному оружию изменилось лишь в разгар ирано-иракской войны, когда иракские войска внезапно стали применять ракеты средней дальности и химическое оружие. Впрочем, руководителям Ирана пришлось искать себе новых партнеров, поскольку немецкие специалисты отказались возобновить строительство реакторов в Бушере, уступив требованиям США. После "Войны в заливе" (1991) власти Тегерана нашли поддержку и понимание у России и Китая. В частности, китайцы построили два исследовательских реактора в Исфахане, а Россия оказывала содействие в строительстве ядерного реактора на легкой воде в Бушере (реактор подобного типа мало пригоден для производства "начинки" атомной бомбы).