Знание-сила, 2004 № 07 (925)

Русский язык развивался не в направлении увеличения строгости, как языки европейские, а руководствуясь возможностью максимальной гибкости, стремлением не ограничить эмоциональность в грамматически правильно структурированных предложениях, а наоборот — всячески поощрить ее. Дихотомию «Точность против Широты» Алексей Паршин предложил рассматривать как параллель с принципом дополнительности в квантовой механике: увеличение одного может происходить только за счет уменьшения другого. И сегодня, в XXI веке, вдруг оказалось, что присущие русскому языку качества уникальны и чрезвычайно ценны! Более того, в сочетании с европейским стремлением к точности они порождают своего рода квантовую механику познания и созидания.

Сегодня большинство конференций и семинаров в Европе проводится по-английски. Но что характерно: многие наиболее эмоциональные дискуссии, которые затрагивают 1егга тсортка, идут на русском языке. Характерный пример: один из аспирантов М1Т, эмигрировавший из Венгрии, жаловался, что он страдает от того, что не может полноценно участвовать в дискуссиях на русском языке, насильственному обучению которому он сопротивлялся 15 лет своего обучения в Венгрии. Это отнюдь не случайно. Европейские языки сегодня повязаны полит- и прочими корректностями, отражаемыми и в структуре предложений, и в речи, и — что еще более важно — в организации мышления. Русский язык более универсален. Россия, «страна с изумительно гибким языком, способным передать тончайшие движения человеческой души, с невероятной этической чувствительностью (благой результат ее в остальном трагической истории), обладала всеми задатками культурного, духовного рая, подлинного сосуда цивилизации» (Иосиф Бродский). Отметим, что для полиглота ХУШ-Х1Х веков разделение языков по специальностям было естественным: один язык для одного, другой для другого — мысль, которую ярко (и несколько грубовато) сформулировал Фридрих Великий. В наше время культурной, полит- и прочей корректности никто не решится сделать подобное заявление. Однако с появлением целого поколения образованных людей, свободно говорящих на многих языках (в том числе и на русском), вопрос о месте русского языка в общемировой культуре приобретает исключительную остроту. Один доминирующий (в настоящее время английский) язык способствует однобокости развития цивилизации.

Зададимся вопросом: что в науке сегодня важнее — логика или интуиция? Ответ: и то, и другое. В начале XXI века количество знаний перешло в новое качество, в котором строго логичный подход в познании невозможен хотя бы потому, что число непознанных областей множится с каждым днем. Зона неведомого с каждым днем расширяется, ибо с преумножением знаний ширится и граница с незнанием. На строго логичный подход ко всему, что необходимо познать или сотворить, и тем более на строгий анализ всех возможных возможностей ни жизни, ни всех мировых финансов не хватит. Американский подход, при котором надо быть на каждом этапе как можно более точным и каждая ошибка наказуема, является далеко не единственным. Европейский подход — проблема отдельная, и вообще это больше чем одна проблема ввиду множественности европейских стран, культур и языков; но уже тот факт, что европейские интеллектуалы тысячами уезжают в Америку, а также то, что для того чтобы ученая степень, полученная в любой европейской стране, ценилась в Европе, необходимо поработать в Штатах, — уже ответ, при котором все остальные не имеют значения. Русский подход, при котором к истине можно приближаться как бы в тумане, постепенно просветляя его, контролируемо фокусируя и расфокусируй Фотоаппарат Мысли, меняя высоту ее «полета», является не менее эффективным и значительно более гибким [Например, уже то, что в русском языке есть непереводимое на западные языки ключевое для понимания русской культуры понятие ПРАВДЫ как субъективной истины, несомненно, чрезвычайно полезно в науке - как методология познания и подход ко всему на свете. Ибо от правды к Истине можно прийти, но от вечной и объективной истины к субъективной правде — никогда. Русский занимается правдоискательством, в то время как человек Запада ищет истину, а это совсем не одно и то же. Русский метод познания по сравнению с американским — это примерно то же, что переход от квантовой механики к ньютонову детерминизму. В котором русский путь — своего рода квантовая механика познания — является намного более гибким, универсальным и прагматичным.].

Недавно от очень известного человека, не имеющего, казалось бы, ничего общего ни с русским языком, на котором он не говорит, ни с Россией, в которой он никогда не был, мы услышали: «Сегодня интеллигенция как класс имеется только в одной стране мира — в России, — и подумав, добавил: — и немножечко во Франции». Вдумаемся в эти слова: ведь они не могут не вдохновлять!

Русский язык может стать научным языком XXI века. А может быть, и языком интеллектуальной элиты мира вообще. Уважение к русскому языку, основанное на великой литературе прошлого, по-прежнему огромно. К этому следует присовокупить тот факт, что далеко не все (например, не Германия, не Испания, не Италия и не Франция) в восторге от доминирования английского языка. В русском языке есть изначально присущие ему качества, которые в других языках отсутствуют и которые сегодня востребованы на интеллектуальном рынке. Если в чем-то сегодня Россия является империей, то это империя культуры. Великой русской культуры, включая, разумеется, и язык. Можно ли использовать этот естественный потенциал для организации всемирного наступления русского языка? При поддержке государства, когерентных целенаправленных действиях правительства, президента, законодателей, большого и малого бизнеса и, разумеется, русскоязычных ученых во всех частях мира, бесспорно. Давайте будем пассионарны не на поле брани, а на поле мысли. Только притягательность русской культуры, достижения российской науки и технологий и использование русского языка как международного языка образованного сообщества могут снова сделать нас сверхдержавой.

Рафаил Нудельман

Несть числа научным загадкам, и вопрос:

«Как погибли неандертальцы?» — из того же неисчислимого числа. Неандертальцы, как известно, — это прямые предшественники современных людей, Гомо сапиенс, на территории Европы. Вообще-то гоминиды, как именуются в науке ближайшие предшественники человека, появились на европейском континенте очень давно. Испанские палеоантропологи, например, обнаружили их следы в пиренейских пещерах 800-тысячелетней давности, итальянские — примерно в то же время под Римом.