Знание-сила, 2004 № 04 (922)

«Я провел за эти годы 71 игру, а до сих пор не могу сказать, что это такое. Только всегда остается ощущение, что произошло нечто переворачивающее жизнь. И так со всеми. Одна из участниц, искусствовед из Свердловска Ирина Заринская, выступила там и говорит: «Я поняла: игра — это коллективное мучение, сладкое и неимоверно значимое; концентрированная жизнь». И я тут с ней совершенно согласен. Игра — это концентрированная жизнь. Без всяких социальных глупостей и фиктивно-демонстративных продуктов, коими мы в социальной жизни в основном пробавляемся. Это очень важно. Но, тем не менее, это игра.

В игре есть game — нечто формализованное, почти ритуальное, игра по правилам, регламентированная. Есть play: игра-борьба, в которой лицо каждого человека зависит от этого действа. И есть performance — представление; в игре должно быть и это. Театр — обязательно. Игра есть соединение этих трех моментов. Меня всегда больше всего занимает play. И я свою работу провожу на этом, на борьбе, когда один человек становится против другого, и они решают вопрос, кто из них настоящий, а кто подделка. Это для меня важно».

Позднее появилось много видов деловых игр; некоторые подозрительно напоминали ОД-игры методологического кружка, но непременно очищались от «излишней жесткости». Например, И. Жешко говорила: «У меня игры не как у Щедровицкого. Щедровиикий обижает людей, люди становятся на дыбы. А у нас игры мягкие, мы никого не обижаем, мы всех по головке гладим. И у нас все выходят довольные, счастливые, с позитивной эйфорией. А у него люди выходят — зубы стиснуты и решают вопрос: кто я вообще?»

«Но ведь так и должно быть, — утверждал Георгий Петрович. — Приезжает человек, считающий себя профессионалом, считающий, что он много чего может. Побыл пять дней на игре и выяснил, что он всего лишь дутый пузырь. Сам выяснил. Когда человеку говорят: «Слушай, ты же вообще недотепа» — советский человек знает, как от этого защищаться, он отвечает: «А сам-то ты какой?» Страшное начинается, когда человек сам про себя это вдруг выясняет. Вот тут, когда переоцениваются основания собственной жизни, за человеком надо следить и помогать ему, поскольку у него «крыша едет».

Георгий Петрович считал свои ОД- Игры специфически российским продуктом, и его аргументы трудно оспорить: «Нам это нужно, а им нет. Нам надо восполнить отсутствующее у нас пространство подлинной реальной человеческой жизни. А у них все это есть».

Однажды он рассказал об этих играх американцам. Те прикинули что- то на бумажке и удивились: «Откуда у вас такие деньги? На одну игру надо примерно миллион долларов». Щедровиикий долго смеялся: таких денег он никогда в глаза не видел...

Возвращаясь к предыдущим лекциям, он сказал: «В прошлый раз меня тут запугивали тоталитаризмом, и я ответил: «Уважаемые коллеги! Тоталитарная организация есть способ жизни сегодня, и никуда вы от этого не денетесь». И надо понимать, что это точно такой же закон, как «солнце всходит и заходит». А поэтому есть один-единственный способ, чтобы люди стали сильнее организации: усиление организации должно сопровождаться усилением человеческих индивидуальноличностных потенций. В стране не должно быть лопоухих людей, глупых — люди должны быть умными, и тогда они справятся и с тоталитарной организацией тоже. Я не обсуждаю вопрос, как они справятся, но справятся, я в этом убежден. А поэтому главное — это мыследеятельность. Советский человек должен быть самым сильным человеком, поскольку он живет в самых тяжелых условиях. Так я рассуждаю»...

Юлий Шкроб

Технологии, разработанные и еще вчера применявшиеся только в ВПК, приспособлены для самой гуманной отрасли промышленности — медицинской. Протезы зубов, лицевых костей и хрящей, тазобедренных суставов, изготовленные из материалов, недавно недоступных протезистам, намного удобнее, долговечнее, биологически благоприятнее традиционных. Для многих немаловажно — красивее.

Жалобы непризнанных гениев на безденежье приелись. Неужели нет ученых и изобретателей, приспособившихся к новым условиям?

Есть.

Мне удалось познакомиться с Игорем Константиновичем Батраком, начальником лаборатории газотермических технологий федерального государственного унитарного предприятия — «Научно-производственного предприятия «Квант» (ФГУП НПП «КВАНТ»).

Он произвел на меня сильное впечатление. Не случайно его рекомендовал энтузиаст ракетно-космического дела ныне покойный В.Р. Заявлин, один из разработчиков солнечных батарей, работающих на многих космических аппаратах.

— Протезирование, — рассказал И.К., — одна из древнейших отраслей медицины. Деревянные ноги, железные руки, золотые зубы применяются с незапамятных времен. Теперь никого не удивляют механизированные протезы рук, ног, почек, даже сердец!

А зубные протезы есть у большинства людей старшего поколения. Но проблем сколько! Неудобства, потертости и ранки на слизистых рта. Нередко аллергия на материал.

— На золотые, — попытался я блеснуть эрудицией, — наверное, не бывает?

— Увы! Главный недостаток золотых протезов — недолговечность: металл быстро истирается. Приходится довольно часто протезы менять. Недешево и неприятно.

Свои проблемы есть и у протезов из нержавеющей стали, особенно если их облицовывают пластиком под цвет естественной эмали. Красота сомнительная, а толщина коронки увеличивается солидно. Приходится спиливать больше материала, вернее, живой ткани зуба. Он после этой варварской операции быстрее раз в пять разрушится.

Еще тяжелее проблемы эндопротезирования. Всем хорош илизаровский эндопротез тазобедренного сустава. Одна беда: быстро, особенно у подвижных людей, изнашиваются трущиеся поверхности. Зазор между ними расширяется, в него проникает живая ткань. Каждое движение ее травмирует. Боль, нагноения, новообразования — все, что связано с травмами. Приходится вновь делать обширную операцию. Особенно тяжелую для пожилых людей.

Чтобы этой беде помочь, надо делать трущиеся поверхности из твердого, износоустойчивого материала. Просто это только в принципе: из прочного, тугоплавкого материала традиционными методами невозможно сделать детали сложных форм, присущих живому телу, с необходимой точностью. Она должна быть очень высокой: протез должен плотно прилегать к живой ткани, но нигде в нее не вдавливаться. Он должен быть органически нейтральным, иначе прилегающие ткани будут отторгаться организмом.

Обычным способом: с живого органа слепок, с него еще один и так далее три десятка операций из тугоплавкого с плохими литейными и пластическими свойствами материала, ничего не получается...