Знание-сила, 2003 №11 (917)

В России пока есть только надежда на то, что она образуется, если период политической, социальной, экономической стабилизации будет достаточно длительным для этого.

Некоторые утверждают, что социальный лифт, поднимающий людей наверх, в наши дни — университет, достаточно демократический институт, где молодые люди не только учатся, но и находят себе друзей, круг единомышленников, обрастают связями, необходимыми для карьеры. Я бы не преувеличивал роль именно университетов, даже самых знаменитых вроде Кембриджа, Гарварда или Сорбонны, в воспроизводстве элиты.

Университеты бывают двух типов — условно говоря, французского и немецкого. Французский университет, как и английский, американский, российский, готовит чиновников и специалистов, но не элиту. Французская политическая элита, как правило, отдает своих детей не в Сорбонну, а в куда более закрытую и менее демократическую Эколь Нормаль: так или иначе получается, что там учатся в основном выходцы из определенного круга семей, обладающих не только достаточными средствами, но и политическим весом, связями уже не в одном поколении. Самые знаменитые американские университеты кажутся более открытыми, демократическими, чем они есть на самом деле: учиться там дорого, найти спонсоров довольно трудно, и чтобы получить от них стипендию, надо продемонстрировать такой уровень знаний, который дают лучшие колледжи, а для них вообще никаких стипендий практически не существует. Конечно, самые талантливые и активные молодые люди всегда имеют шанс попасть в школу права при Гарварде или в другое престижное учебное заведение, но они всегда составляют там меньшинство и в каком-то смысле необходимы элите для «обновления крови».

Нет, это не сословный принцип феодальной Европы, это не физическое, а социальное и культурное воспроизводство слоя, способного с детства формировать в человеке определенные качества, умения, привычки и представления, необходимые для того, чтобы со временем выполнять свои задачи наилучшим образом. И — очень важная деталь — слоя, кровно заинтересованного в политической и социальной стабильности в стране, поскольку это необходимое условие для его воспроизводства.

В Германии такого более или менее закрытого канала для элиты создано не было. Между тем сословное традиционное общество распадалось, размывалось; общество нового времени оказалось вообще без элиты. Я полагаю, во многом поэтому страна пережила то, что пережила. В Великобритании нацизм был невозможен во многом потому, что там, несмотря на традиционную демократичность политического уклада, очень сильная политическая элита, которая никогда не допустила бы в свой круг людей типа Гитлера, Гиммлера или Геринга.

Но возможна ли очень сильная политическая элита в государстве постиндустриальной эпохи, когда глобализация серьезно подрывает самые основы национального государства как такового? Потоки информации, денег, товаров идут поверх всех границ, крупная международная корпорация экономически, да и политически сильнее любого национального правительства страны, в которой расположена часть ее филиалов.

Однако национальные государства вовсе не сходят со сцены. За ними остаются несколько очень важных задач, и никогда прежде их ответственность перед мировым сообществом за эффективное их выполнение не была столь велика. Правительство обязано обеспечить людям безопасность на своей территории, не допускать, чтобы страну использовали как лагерь международных террористов или как путь для наркодельцов, переправляющих наркотики в другие страны. Национальное государство отвечает перед мировым сообществом за соблюдение прав человека и в идеале не должно допускать у себя конфликтов, особенно вооруженных, ни межэтнических, ни социальных, ни экономических. Следовательно, оно отвечает и за определенный уровень благосостояния своих граждан, потому что человечество пока не придумало ничего более эффективного в предупреждении конфликтов, чем экономическое благосостояние (хотя и это не срабатывает всегда и везде)... Последние годы показали, что ответственность тут не шуточная, что мировое сообщество в конце концов вмешивается и наводит порядок, если это не может или не хочет сделать правительство национальное, только тогда оно больше не останется у власти.

Так что если у России не появится эффективная и ответственная политическая элита, может не сохраниться и сама Россия.

Ольга Крыштановская, известный исследователь российской элиты, много лет воссоздавала и анализировала относительно недавнюю историю появления в России новой элиты — самых богатых, крупных, успешных предпринимателей.

Начало бизнес-классу положили центры научно-технического творчества молодежи (ЦНТТМ), которым партия разрешила «заключать договора» с последующей выплатой наличных денег исполнителя. Разрешая комсомольцам заняться бизнесом, КПСС пыталась уменьшить дисбаланс между нехваткой товаров и невозможностью заработать и была уверена, что все останется под ее контролем. Однако эта логика оказалась ошибочной. Высвобождение наличных денег запустило инфляцию, а влияние на стремительно богатевших комсомольцев вскоре было утрачено.

Система ЦНТТМ заложила фундамент обогащения будущих бизнесменов — руководителей государственных предприятий и руководителей самих ЦНТТМ, которые стали первичной ячейкой будущего «класса уполномоченных» — небольшой группы, вышедшей из недр номенклатуры и на самых ранних стадиях развития рынка монополизировавшей такие прибыльные сферы предпринимательства, как шоу-бизнес, международная торговля и туризм, строительство, финансовые операции. Это был успешный эксперимент по внедрению в жизнь «управляемого рынка», создающего капитализм для элиты и консервирующего социализм для народа.

После этого началась приватизация государства государством. Высокопоставленные чиновники приватизировали ту часть государственной собственности, которая находилась в их управлении. Эта скрытая приватизация началась в 1989 году и в основном завершилась к моменту объявления массовой приватизации за ваучеры в 1992 году. Она имела целью приватизировать экономическую инфраструктуру — управление промышленностью, банковскую систему и систему распределения. Тогда (1988 — 1992) на месте министерств были созданы концерны, на месте госбанков — коммерческие банки, на месте Госснабов и торгов —- биржи, СП и крупные торговые дома.

В России сложилась экономика, отличающаяся следующими чертами: она базируется на крупных финансово-промышленных группах с превалированием финансового капитала над промышленным; ее основу составляет «класс уполномоченных», или крупных собственников, которым государство поручило развитие рынка; она функционирует при отсутствии равных для всех возможностей «делать деньги». Бизнес-элита зависима от государства, так как во многом существует благодаря льготам и привилегиям. «Уполномоченный бизнес» был защищен государством, и его риски были не так велики, как риски стихийного сектора. Такую систему хозяйствования принято называть государственным капитализмом.