Знание-сила, 2002 № 12 (906)

– А с учителями вам повезло?

– Еще в студенчестве я встретился с профессором Хенриком Неводничанским. Сейчас его имя носит Институт ядерной физики в Кракове, где я работаю. От этой встречи зависела не только моя научная карьера – под влиянием личности профессора Неводничанского сформировалось и мое понимание физики. А потом работал в различных лабораториях Норвегии, США, часто ездил в Дубну. Здесь посчастливилось встретиться с академиком Ильей Михайловичем Франком. Масштаб личности этого ученого трудно переоценить. Был еще замечательный ученый – Федор Львович Шапиро. Он умер слишком рано, в расцвете творческих сил. То, что в свое время физика конденсированных сред стала развиваться в Дубне, был создан ряд хороших спектрометров, – это во многом и его заслуга.

– В то время эта идея нелегко пробивала дорогу. Но, кажется, у вас были еще какие-то причины, затруднившие контакты с Дубной, Россией, тогда Советским Союзом?

– Да, я испытывал большие психологические трудности. Моя семья и я лично много пережили в 39-м и 40-м годах.

– Простите, ваш отец погиб в Катыни в числе других польских офицеров?

– Да. в Катыни. Сейчас об этом пишут много и у нас и у вас, а я знал об этом с детства. И умом понимал, что ехать надо, полезно, а на сердце было тяжело. И все же я себя убедил: правит ли Польшей и Россией царь, король или император, правят ли коммунисты – нашим народам надо учиться вместе жить и работать. Есть разные примеры. Поляки строят в России дома. Русские приезжают к нам торговать. Это еще не сотрудничество. Но если русские и поляки делают физический эксперимент на созданном их руками спектрометре – они уже никогда не будут врагами.

– А что сегодня с физикой в Польше?

– Как это ни парадоксально, но при коммунистах наука в Польше… не могу сказать, чтобы развивалась лучше, но – ценилась выше! Теперь же большинство в правительстве считает, что наука должна сама себя финансировать. Больший акцент предлагается делать на прикладные исследования. Страна наша бедна – говорят нам политики. И мы понимаем, что надо постараться пережить трудные времена. Тем более что и общество на ученых смотрит с предубеждением: «Что они там исследуют?», «Зачем они нужны?» – эти и подобные вопросы отражают степень критического настроя.

– Почему ваш выбор в свое время пал именно на Норвегию?

– Когда в 1957 году я смог поехать за границу, выбор пал именно на Физико-энергетический институт в Келлере, где единственный реактор в Европе был в равной мере открыт для исследовательских работ физикам как Запада, так и Востока. С тех пор около двух месяцев в году я провожу в Норвегии. W хотя там реактор имеет сравнительно невысокую мощность, но есть очень хорошее экспериментальное оснашение, прекрасные отношения с коллегами – мы там с женой работаем и чувствуем себя очень хорошо.

– Профессор Яник, вы упомянули о супруге, с нею связан мой следующий вопрос, правда, он может показаться вам некорректным. Ваша семья не страдает от вашего чрезмерного увлечения работой?

– Нет, вопрос хороший. Но, видите ли, мы с женой почти со времени нашего знакомства и свадьбы работаем вместе. Сна – профессор физической химии (или химической физики?). Так что не могу отделить работу от семьи. Но другое дело, может быть, слишком много у нас в семье всегда было разговоров, связанных с наукой, и мы больше внимания уделяли работе, чем дочкам. И в то же время они всегда видели, что их родители живут не для приобретения вещей, накопления денег, а есть нечто выше – духовное совершенствование, любимое дело. В данном случае под духовностью я понимаю не только религиозное начало, а стремление к умножению знаний, познанию нашего мира. Природы, в том числе и трансцендентные аспекты познания…

…Хотя, вы знаете, все не так просто. В наших посткоммунистических странах сейчас активно пропагандируются преимущества западной цивилизации, высокие технологии, которые там развиваются, и в сознание людей независимо от их воли закладывается такая психология: стремление к тому, чтобы больше иметь, а не больше быть. И все же я восхищен русской интеллигенцией постперестроечных времен. Когда сейчас приезжаю в Дубну, мне очень приятно откровенно говорить обо всем с давно знакомыми людьми, которых я как бы снова узнаю. И еще одна притягательная черта Дубны – то, что мы имеем возможность работать с людьми, продолжающими традиции великой российской физики и русской интеллектуальной элиты.

– Вы хорошо знакомы с Иоанном Павлом II. Скажите, главу Ватикана физика интересует?

– Наше знакомство с Каролем Войтылой началось еще тогда, когда мы оба были молоды, в 1953 году. Разница в возрасте между нами – семь лет. Моего собеседника интересовала физика, меня – философия. Мы устраивали поездки в горы, много ходили пешком или на лыжах, и прогулки были насыщены дискуссиями на темы физики, философии, религии. Тогда же, в 50 – 60-е годы удалось собрать круг краковской интеллигенции, в котором наши дискуссии продолжались. А когда епископ Краковский стал римским папой, он сразу сообшил о своей заинтересованности в том, чтобы наши философские беседы продолжались, и с 1980 года они проходят в форме конференций или в Ватикане, или в летней резиденции папы в Кастель Сандольфо. Таким образом, я стал «резидентом» Иоанна Павла II среди польских ученых, каждые два года приглашаю их для «папских бесед».

Александр Лейзерович

Даже граждане бывшего СССР уже знают, что 10 декабря – День прав человека, учрежденный ООН в честь принятия в 1948 году Всеобщей декларации прав человека (в советские времена само ее существование замалчивалось).

Общеизвестно также, что с 1901 года именно 10 декабря вручаются ежегодные Нобелевские премии в память об их учредителе Альфреде Нобеле, умершем в этот день в 1896 году.

Порывшись в календарях, энциклопедиях, справочниках, а также попутешествовав по Интернету, можно обнаружить, что 10 декабря 1799 года Франция перешла на метрическую систему мер (в чем за ней до сих пор никак не могут последовать Соединенные Штаты Америки). А также, что в 1828 году был основан Санкт-Петербургский технологический институт, что в этот день родились русский поэт Николай Некрасов, американская поэтесса Эмили Диккинсон и украинская писательница Марко Вовчок, французские писатель Эжен Сю и композитор Цезарь Франк, британский фельдмаршал Харолд Александер, получивший титул «Тунисский», и советский «государственный деятель» недоброй памяти Андрей Вышинский, лауреат Нобелевской премии по литературе шведско-немецкая поэтесса Нелли Закс, клоун Карандаш, хоккейный тренер Анатолий Тарасов, дирижер Юрий Темирканов, литературовед и философ Сергей Аверинцев и многие другие.