Знание-сила, 2002 № 12 (906)

Когда Шарлотта забеременела, Штокмар заметил, как плохо она себя чувствует, но ее личный врач не прислушался к его мнению. Роды прошли неудачно, и принцесса умерла, родив мертвого ребенка. Сэр Роберт Грофт, ее врач, вскоре покончил с собой, не пережив случившегося и обвиняя себя в трагедии.

Смерть Шарлотты Уэльской спутала династические карты Европы. Принц Леопольд не стал английским королем. Взошла звезда принцессы Виктории, последней представительницы Ганноверской династии на троне Британии. Страну ждала «викторианская эпоха», а Леопольда с 1831 года – бельгийский престол.

К этому времени у принца давно был новый врач, а Штокмара он держал при себе секретарем и казначеем. Именно по его настоянию Леопольд согласился принять корону Бельгии после отделения этой страны от Нидерландов, хотя принятая ею конституция заметно стесняла его действия: она была настолько либеральна, что еще долго оставалась образцом для других европейских конституций.

Когда на английский трон готовилась взойти восемнадцатшетняя Виктория. племянница Леопольда, тот. чтобы помочь ей, направил в Лондон Штокмара. Поначалу Штокмар избегал вмешиваться в государственные дела, но постарался завоевать расположение двух видных политиков – лорда Мельбурна, премьер-министра Великобритании, и министра иностранных дел, лорда Пальмерстона. Особенно сблизился Штокмар с принцем Альбертом, всячески щадя его чувства. Ведь стоило Альберту стать в 1840 году мужем королевы Виктории, как его прозвали «мужем при королеве».

А1уж королевы Виктории, принц Франц Карл Август Альберт Эммануил Саксен- КсбургТотский

Шестьдесят с лишним лет королева Виктория правила Великобританией, хотя приход ее к власти был случайным

В лабиринтах дворцовых хитросплетений Штокмар отменно ориентировался, примиряя королевскую чету и министров. За годы службы в Брюсселе и Лондоне он хорошо постиг анатомию и физиологию придворного мира.

Когда Викторий забеременела, Штокмар несколько отошел от политических дел и занялся своими прямыми обязанностями – врача. В ноябре 1840 года на свет появилась принцесса Виктория, будущая германская императрица. В эти дни Штокмар шутливо записал: «Обустройство детской комнаты отнимает так много сил, что легче было бы править королевством».

Долгая служба при английском дворе не ослабила в нем интереса к континентальной Европе. Его высказывания о тамошних делах показывают дипломатическое чутье этого врачевателя тел, душ и стран. Так, в 1851 году, анализируя события в Германии, раздробленной тогда на множество мелких княжеств, Штокмар писал: «Жители маленьких государств свыклись со своим жалким существованием. Заграница, да и собственные правители долгие годы взирают на наш народ со стыдом и насмешкой, а народ все хиреет и дичает, и потому беды множатся. Вот тогда, как это часто случалось, от великой нужлы родится человек дела». Таким человеком, объединившим Германию, стал через два десятилетия Бисмарк.

2 декабря 1852 года Шарль Луи Наполеон совершал государственный переворот а стал императором Франции

Интересно, что столь же категорично Штокмар заявил о судьбе Франции при Наполеоне III, совершившем в декабре 1851 года государственный переворот: «Лишь одно обстоятельство позволит Луи Наполеону завоевать некоторое расположение могущественных держав. Оно заключается в том, что он будет деспотично править лишь в пределах сегодняшних территориальных границ Франции. Если он захочет перешагнуть эти границы, то всюду найдет врагов. Однако внутри самой Франции деспотичное правление потерпят лишь до тех пор, пока внешняя политика Луи Наполеона будет приносить ощутимую выгоду, а именно территориальные завоевания. Так что ему не сохранить надолго дружеское расположение могущественных держав». Его слова сбылись.

Перед началом франко-прусской войны во Франции разразился кризис. «Только война спасет империю» – заявляла в 1870 году императрица Евгения. Однако мужу ее было совсем не до войны. Наполеон III Бонапарт (1808 – 1873) был тяжело больным человеком. Его донимали камни в мочевом пузыре; из-за острых болей его воля была парализована. На важнейшем правительственном заседании в ночь на 15 июля, когда решался вопрос о скором объявлении войны, император не мог возражать «партии войны», потому что его мучили боли.

Война началась 19 июля. Первого же июля состоялся врачебный консилиум, в котором участвовали Анри Конно, личный врач Наполеона III, и Огюст Нелатон (1807 – 1873), самый известный уролог того времени. По его совету, было решено отказаться от хирургического вмешательства, а результаты обследования хранить в тайне от императрицы и ближайшего окружения Наполеона. Эти решения оказались роковыми.

Вплоть до Седанской катастрофы Луи Наполеон, несмотря на сильные боли, делал все, чтобы скрыть свой недуг, и даже не соглашался на операцию, утаивая сам факт нездоровья. Под Седаном он сдался в плен вместе со стотысячной армией. Его разгром был неизбежен, ибо к этому времени Наполеон, «не признанная, но круппая бездарность», как называл его Бисмарк, испортил отношения с ведущими державами мира – Россией, Великобританией (из-за строительства Суэцкого канала), Австрией, Италией, Пруссией и даже США (из-за попытки захвата Мексики).

В самом деле, могли ли врачи молчать, когда на карту была поставлена судьба империи? Никто из них не осознал тогда важность исторического момента. Так, камень в мочевом пузыре Наполеона III роковым образом повлиял бы на судьбы истории, если бы… не был лишь удобным предлогом списать просчеты политиков.

Ведь затяжную болезнь императора трудно было скрыть, как он к этому ни стремился. Всю первую половину 1870 года периоды облегчения перемежались с «обычными приступами».

1861 год. Император Наполеон III с семьей

Императрица Евгения (1826-1920)