Знание-сила, 2002 № 08 (902)

В последние два года большой популярностью на Западе пользуется книга американских ученых Питера Уорда и Дональда Браунли «Наша одинокая Земля». Ее лейтмотив таков: «Человечество – это единственная цивилизация во всей Галактике, а может быть, и во Вселенной». Развитие высшей жизни зависит от многих условий, и они почти несовместимы друг с другом.

* Земля лежит в той узкой полосе Галактики, где только и может зародиться жизнь. Если бы она оказалась ближе к центру Галактики, где плотность звезд очень высока, то в окрестностях Земли регулярно происходили бы взрывы сверхновых звезд и на ее поверхность обрушивались бы потоки смертоносного излучения.

* Земля расположена на оптимальном расстоянии от Солнца; ее орбита близка к круговой, а период вращения не очень велик. Все это влияет на среднюю температуру: она должна лежать в пределах от 0 до 100 градусов, иначе любые организмы погибнут.

* Масса Земли позволяет удерживать воздушную оболочку, но не так велика, чтобы в атмосфере преобладал углекислый газ.

* Громадный Юпитер и его спутники «охраняют» Землю: они притягивают мчащиеся к нам астероиды и кометы. Если бы не этот «гравитационный щит», на Землю регулярно падали бы «космические бомбы», уничтожая всякие начатки жизни.

«Только в таких райских уголках, как Земля, может по-настоящему процветать жизнь» – заключают авторы книги. В космической лотерее мы выиграли уникальный приз: жизнь.

49,7 процентов жителей Германии верят во внеземные цивилизации

В другом лагере – иная арифметика. Модельный расчет, проделанный недавно немецким астрофизиком Зигфридом Франком, показал, что в нашей Галактике – около 50 миллионов планет, напоминающих Землю.

Если хотя бы сотая доля их обладает биосферой, значит жизнь – пусть самая примитивная – развивается сейчас на 500 ООО планет Млечного Пути.

Вот только жизнь может принять самые удивительные формы. Наши представления о космосе слишком подчинены земным меркам. Готовясь к встрече с пришельцами, мы ждем визитеров, похожих на людей. А если они будут выглядеть так, что никто не заподозрит в них разумных существ? О чем нам говорить с комочками слизи, прилетевшими издалека, если те изъясняются, меняя свой цвет, а мы все твердим «слова, слова, слова».

Кроме того, люди почему-то часто полагают, что пришельцы с далеких планет окажутся к нам очень добры. Они прилетят на Землю лишь с одной целью: помочь нам и, может быть, даже спасти. Однако события нашей истории напоминают, что более развитые цивилизации спешат покорить слабые страны.

Историки Африки, Азии и Латинской Америки могут поведать о том, как непрошеные гости из Европы, вооруженные лучшей военной техникой, безжалостно и беспричинно истребляли туземцев тысячами. Белые люди являлись в далекие страны так же неожиданно, как пришельцы из космоса. Грехи предков тяготят совесть европейцев. Тем легче им вообразить, что неизвестные захватчики вторгнутся и на их родину. Разделяющий подобные опасения Стивен Хоукинг предостерегает коллег от любых попыток выйти на связь с внеземными цивилизациями. Если нас услышат, то могут обратить в рабство или даже съесть, как какой-нибудь скот.

Два года назад Александр Леонович писал на страницах журнала «Знание – сила»: «Тема поиска братьев по разуму в ближайшие годы обретет второе дыхание – на научных конференциях и симпозиумах, посвященных анализу все новых и новых поступающих из космоса свидетельств» (№ 12 за 2000 год).

Тому есть причина – в последние десятилетия мы все дальше заглядываем во Вселенную. Количество – и, , главное, качество! – фотографий космических объектов растет буквально по экспоненте. Мы уже замечаем, пусть и косвенно, планеты-гиганты за пределами Солнечной системы. Вскоре вступят в строй более мощные приборы. На 2008 год ЕСА и НАСА наметили запуск космического телескопа «Эддингтон». Его задачей будет поиск планет, напоминающих Землю. На 2011 и 2015 годы намечены старты аппаратов «Террестриал Планет Файндер» и «Дарвин». Они будут фотографировать планеты, лежащие в радиусе двадцати-тридцати световых лет от нас, и проводить спектральный анализ их атмосферы. «Если мы обнаружим кислород или озон, – отмечает британский астроном Алан Пенни, – значит, там возможен фотосинтез и, может быть, есть жизнь».

Ожидание нарастает, и, кажется, нас не покидает это ощущение: когда- нибудь на одной из фотографий, сделанных крупным планом, нам откроется след чужой жизни – мелькнет призрак другой цивилизации. Впрочем, и эта вера черпает свое происхождение в уме: вспоминаются фильм М. Антониони «Блоу ап», рассказ X. Кортасара «Слюни дьявола»…

А пришельцы… они минуют паутину ассоциаций, оставаясь неосязаемы, недоступны. Посреди пустоты, оставленной незнанием, мы все так же спешим выткать их образ. В недоступной нам неизвестности берет начало источник науки. «Люди не остановятся, пока не найдут инопланетян», – подчеркивает российский астроном Владимир Сурдин. Наша вера переплавится в знание. «Блажен, кто верует, тепло ему на свете!» (А.С. Грибоедов).

В советское время в газетах и журналах непременно бытовала рубрика «По следам наших публикаций». Именно такой подзаголовок можно было дать сегодня и нашей рубрике или – с учетом тематики – назвать ее «По следам начатых открытий». Следы эти приведут нас к событиям «большого стиля» – рождению человечества, массовым миграциям животных и климатической катастрофе.

Мишель Бруне с черепом Тумая

Первая находка древнего человека была сделана Иоганном Карлом Фульроттом в долине реки Неандер, в Германии – это были останки неандертальца.

С той поры и начинается гонка в поисках все более древних существ.

Скажем точно: не человеку современному, а всей его истории и предыстории, долгой и сейчас во многом еще неясной. Об этом возрасте должна свидетельствовать находка Мишеля Бруне, сделанная в Африке возле озера Чад.

Особую остроту этому открытию придает один факт: чрезвычайная близость к рубежу в 8 миллионов лет. А это заветный рубеж – именно в то время разошлись в разные стороны ветвь человека и ветвь шимпанзе (гориллы и орангутанги откололись еще раньше). 8 миллионов лет – цифра, определенная в жарких дискуссиях молекулярных биологов, рассчитавших ее по так называемым молекулярным часам, то есть по масштабам накопленных мутаций в генетических структурах двух родственных ветвей живых существ. С этой датой так или иначе согласились и антропологи. Для них, в сущности, важна не столько сама эта дата, сколько перспектива найти в слоях, близких к ней, останки наших возможных предков.