Знание-сила, 2002 №07 (901)

Бог, сменивший за свою дол|ую жизнь тысячи масок и воплощений. Бесчисленны и противоречивы его образы, равно как и стихии, которыми он владел: горы и пещеры, вода и огонь, золото и чернозем, гроза и ветер, жизнь и смерть… Позднее он приобрел очеловеченный облик: носителя мужского начала, великана, старика, черта. А до этого казался чудовищем, химерой, сочетающей черты разных животных, и в первую очередь – медведя.

Вес пещерных медведей мог превышать семьсот килограммов. Этот зверь (которому еще в палеолите устраивали святилища, пещеры, полные черепов) был древнейшим образом Бога нижнего мира: повелителем смерти. Первобытная логика искала для смерти внешнюю причину: никто не умирает от старости, ран или болезней – человека сражает колдовская стрела Зверя земли, хозяина магических сил. Он, словно охотник, настигает добычу, поражает ее и съедает плоть, а в земле остаются лишь кости.

На медведя охотились по строгому ритуалу – обычно не ради мяса. После убийства ему завязывали глаза, отсекали голову и хоронили ее отдельно, бормотали извинения, оправдывались, выворачивали одежду наизнанку. Какая цель? – обмануть, отвадить от себя грозную силу Зверя.

Медведь олицетворял Хозяина далеко не везде: в Африке это был лев, в Южной Америке – ягуар, в Азии – тигр. А еще – волк. Колдовские и полузапретные имена «медвежьего брата» также восходят к «звериным» корням: в Азии называли волка цобр, Борз, берю, русские – бирюк, враг, варг. Его головой наделялись боги смерти Анубис и Гадес. Верхом на волках проходили скачки гоблинов и Дикая охота (по поверьям, ее ведут великие мертвецы, вершители кровавых дел, начиная от Каина и Ирода и до Карла Великого, Дрейка и Наполеона).

Обожествление волка распространилось и на собаку. Ее наделяли мудростью и всеведением («вешая собака», «вот, где собака зарыта»), связывали с огнем и богатством (вспомните сказку «Огниво»). В Южной Европе на съедение собакам-церберам выносили тела умерших. В то же время блюда из собачьего мяса находились под мистическим запретом, который обходили только при особых обрядах посвящения. Впрочем, в Азии собак ели и даже специально откармливали на шашлык – табу отсутствовало. Там вообще к Зверю относились с меньшим почтением: в южных широтах имело власть другое олицетворение Бога нижнего мира -

Есть отчего возвести ЗМЕЮ в культ: она опасна красива и загадочна. Подобно самой земле, она пробуждается весной и обновляет покровы. Впрочем, мифический ящер мог иметь самый фантастический облик, где от змееподобности оставалось лишь протяженное тело. Желающим найти прообраз Дракона можно обойтись без «динозавра в глубинах». Хватит «обычного» крокодила. Сегодня крокодил – забавный герой детских сказок. Но когда-то на речном юге с человеком соседствовал десятиметровый хищник, чей хриплый рык и железные челюсти делали его драконом из драконов. Культ крокодила (известный по Древнему Египту) сохранился до наших дней в «заповеднике первобытности» – Гвинее Папуа, где юношам покрывают тело шрамами «под крокодила», а во время инициации сталкивают в реку, и рептилии съедают несколько новообращенных в качестве жертвы.

Культовый образ Змея принесли с собой и славяне – таков трехглавый Горыныч. Таков и Бадняк, исполнитель новогодних желаний (родственник индийского змея Будхо и греческого Питона), змеехвостый Рарог, Соловей Разбойник (что прозывался Змеем-повелителем ветров), загадочный ящер- крокодил, идол новгородцев, сербский Огненный Змей Вук (волкоящер, очередная химера).

Еще один змей, он же червь, он же «бог мертвого зверя», мокрый, волшебный, низменный Велес – это: Вылаз, Виелона, Вол, Великан, Валун, Волха… М западнее – Вулкан, Вольтан, Балт, Баал… В Риме чудовище называли belua, кита – balaena, надгробье – belvan, а божество – voLturnus. Да и наш пирог культуры нашпигован изрядно: у Сумарокова «чудище обло», у Хлебникова (тоже ведь Велимир) – «сегодня Велик-день», у Пушкина на всю страницу какой-то «Балда» – думаете его имя означает «глупец»? Как бы не так: пушкинский Балда могуч и лукав, ловок и неутомим, ведь он воплощает языческую силу народа (называвшего себя детьми Болота-Велеса). Потому и черпает Балда силу от единственного Плода земли – полбы, указывает самому Черту и противостоит попу – служителю Теоса.

Центром нового мифа стал КОНФЛИКТ, борьба старого и молодого персонажа. Они схлестнулись: Велес и Перун, Тифон и Зевс, Аги и Йндра, Бурхан и Тенгри, Кур и Энки, Сет и Гор, Улликуми и Тешуб, Дракон и Михаил, Аждахак и Тигран, Агулшап и Сасрыква, Ливийатан и Яхве, Калия и Кришна… И молодой победил.

У известных ГЕРОЕВ и имена соответствующие – Георгий, Геровит, Геракл.

Кто соперники Геракла? Армия воплощений низа: немей ский лев, диомедовы кони, эриманфский вепрь, критский бык, авгиева грязь. А еще Ахелой – рогатый змей реки, Кербер и даже сам Аид. Наконец, Гидра, черты которой отнюдь не бессмысленно фантастичны: эта ее чудовищность, неистощимый рост змеиных голов, водноболотная сущность (само имя Hydra – вода), людоедство… Если в Лерне – Гидра, то в Дельфах – Дельфиний (сравните гр. delphax – боров), страж оракула. Предание гласит, что после гибели от рук Аполлона он превратился в Питона, средоточие низменного, грязи, гниения, яда.

Особенно много хтонических реликтов у Яхве – это и Яхве-бык, оракул из храма Бет-Эля, и ветхозаветный Яхве-медведь, что растерзал детей, посмеявшихся над стариком-пророком. А чего стоит его мрачная требовательность (Авраам ведь даже не пытался воспротивиться жертвоприношению собственного сына) и запретность имен и обликов! У других «всевышних» также есть архаические предки: у Адоная – огненный змей (*had),y Элохим – светоносный бог-олень (*ala), у Бхагаса – быки огненной колесницы (*bag). В сущности, новая религия – негатив архаического культа, а Дьяус, если отвлечься от теологического наполнения, это Дьявол, вывернувший наизнанку свой плащ.

– щедрые смеси атрибутов низа. Попробуйте, скажем, такой (из кухни Альберта Магнуса): в кожу засохшего угря вложить желчь быка, загрызенного бешеной собакой, драхму крови коршуна, завязать с обоих концов веревкой повешенного, зарыть в навоз, затем высушить в печке, накаленной папоротником, собранным в ночь на Купалу, сделать из кожи браслет и написать на нем своей кровью загадочные буквеса – сей браслет (едва ли благоуханный) просто обязан приносить «счастье в игре»…