Знание-сила, 2001 №06 (888)

К женщине, передавшей нам всем ДНК своих митохондрий, это никакого отношения не имеет, и потому она могла жить в совершенно другое время. Любопытно, что возможность и, более того, неизбежность такой ситуации была давно уже предсказана. В книге известного английского биолога и популяризатора профессора Стива Джонса «В крови» имелась глава «А встречались ли Адам и Ева?», где автор обращал внимание на тот общеизвестный факт, что половой успех самцов, вообще говоря, варьирует сильнее, чем половой успех самок; поэтому женщины, как правило, имеют примерно одинаковое число потомков, тогда как мужчины – весьма разное: одни бездетны, а у других множество законных и незаконных детей. Это различие ведет к тому, что обший мужской предок каких-нибудь, скажем, десяти мужчин, как правило, отстоит от них всего на три поколения, тогда как общий предок десяти женщин – на целых восемь. Иными словами (словами самого Ст. Джонса), «наш последний обший мужской предок должен был жить много позже нашего последнего предка по женской линии». (Кстати, отношение 3 к 8 примерно такое же, как отношение 59 тысяч к 143 тысячам.)

Схема заселения Европы, согласно последним Y-хромосомным данным. Точками обозначены места, где нашли убежище первые колонизаторы континента (пришедшие сюда 45 тысяч лет назад).

Вторая новейшая сенсация эволюционной генетики тоже связана с опознанием предков, но на сей раз несколько более близких. Мартин Ричардс из английского университета в Хаддерсфильде сумел реконструировать древнюю историю заселения Европы. Результаты его тщательного и широкого исследования, тоже проведенного на тысяче с лишним европейцев, показывают, что примерно 6 процентов жителей современной Европы являются прямыми потомками самых первых колонизаторов континента, пришедших сюда во времена палеолита, около 45 тысяч лет назад. Эти «потомки древнейших» сосредоточены в определенных регионах континента (Страна Басков в Испании, Скандинавский полуостров и другие), где их предки, видимо, нашли убежище, когда в Европу начали вливаться более поздние волны пришельцев. Основная же масса современных европейцев, порядка 80 процентов, является потомками людей, пришедших в Европу от 30 до 20 тысяч лет назад, то есть перед началом последнего обледенения. Наконец, оставшиеся 10 с лишним процентов – это потомки тех Гомо сапиенс, что появились в Европе по окончании этого обледенения, около 10 тысяч лет назад, уже в эпоху неолита. (Раньше считалось, что основная масса Гомо сапиенс пришла в Европу именно во времена неолита.)

Почти одновременно со статьей Ричардса появилось третье сенсационное сообщение – статья международной группы исследователей во главе с Орнеллой Семино из Падуанского университета и Питером Андерхиллом из Стэнфорда, также обратившихся к вопросу о происхождении современных европейцев, но подошедших к этому вопросу с помощью изучения вариаций Y-хромосом (у все тех же тысячи с лишним жителей различных районов Европы). Собственно говоря, сенсационным был лишь один из результатов нового исследования: оказалось, что 95 процентов современных европейцев являются потомками всего лишь десяти Y-отцов, разумеется, много более поздних, чем тот общий Y-праотец всего современного человечества, о котором мы говорили выше. На языке генов результаты группы Семино означают, что у 95 процентов изученных Y-хромосом один и тот же генетический участок был обнаружен в десяти различных вариантах. Картина выглядит так, словно в глубокую старину Европу населяли десять отдельных групп, каждая из которых представляла собой отдельный род. то есть группу потомков одного и того же Y-праотца. (Любопытно, что несколько раньше, в 1999 году, английский биолог, профессор Сайкс, с помошью анализа митохондрий установил, что по женской линии все население Европы произошло всего от семи женщин, для которых он придумал семь вычурных индоевропейских и персидских имен.)

В остальном результаты группы Семино совпадают с результатами Ричардса, но содержат важные новые детали. По Семино, первыми европейцами была группа носителей генетического маркера Ml73, пришедшая около 40 тысяч лет назад из Азии (этот маркер до сих пор свойствен как многим европейцам, так и современным жителям Сибири). Эти люди, занимавшиеся преимущественно охотой, принесли с собой культуру хорошо обработанных каменных орудий и оставили по себе в европейских пещерах поразительные наскальные рисунки (археологи называют эту культуру «Ориньякской»).

Следующая волна поселенцев (носителей маркера VI70) пришла в Европу с Ближнего Востока около 22 тысяч лет назад и принесла с собой удивительные каменные фигурки женщин и небольшие изящные каменные топоры. Поначалу первая группа доминировала в западной, а вторая – в центральной и восточной части континента, однако около 20-16 тысяч лет назад климат в Европе посуровел, язык ледника, спустившись от Скандинавии к Альпам, разделил западную и восточную части, и «ориньякцы», как считает Семино, нашли убежище за Пиренеями, в современной Стране Басков, тогда как более поздние пришельцы укрылись на Балканах. Когда же ледники отступили, эти группы вышли из убежищ, начали смешиваться друг с другом и быстро расти в числе. В результате оказалось, что почти 80 процентов современных европейцев стали потомками этих палеолитических пришельцев.

И лишь оставшиеся 20 процентов обязаны своим происхождением пришельцам времен неолита, появившимся в Европе примерно 9 тысяч лет назад с Ближнего Востока и принесшим с собой начатки сельского хозяйства. (Это время, кстати, совпадает с датировкой первых в Европе следов злаков и домашних животных, найденных археологами в греческой пещере Франхти.)

Вот так, в два удара эволюционная генетика восстановила безвозвратно утраченную, казалось бы, историю заселения Европы на протяжении последних 50 тысяч лет. Разумеется, это не вся история Европы. Первые гоминиды появились здесь намного раньше, как считают, чуть не 800 тысяч лет назад, на Пиренейском полуострове. Но то были предки вымерших позднее и без следа неандертальцев, а вот первые группы 1Ъмо сапиенс вышли из Африки, по-видимому, не раньше, чем 50 – 55 тысяч лет назад. Пройдя через Ближний Восток, они, видимо, двинулись в прикаспийские степи, откуда затем повернули, как описано выше, в Европу (другие их родичи предпочли Азию).

Одно важное замечание под занавес: не следует, конечно, думать, будто изложенная выше картина заселения Европы является окончательной и пересмотру не подлежит. Точность датировок в эволюционной генетике пока еще не так велика, как хотелось бы; интерпретация результатов тоже далеко не однозначна, и отнюдь не все специалисты согласны с толкованиями Ричардса и Семино. Эволюционная генетика – лишь в начале своего пути. Начало, однако, впечатляющее.