Знание-сила, 1999 № 11-12

Сенсационное открытие в Египте сделано доктором Дарнеттом и его женой Деборой, ими обнаружены самые древние следы алфавитного письма. Их датируют 1800 -1900 годами до нашей эры, что на два-три столетия раныие, чем прежние свидетельства, найденные в районе Палестины.

Согласно исследованиям итальянских генетиков, первые волны миграции современного человека произошли из Африки в Азию на 50 тысяч лет раньше переселения человека в Средиземноморье и на территорию современной Греции.

Археологи из университета Пенсильвании выяснили меню обеда при похоронах легендарного Мидаса, царя древней Фригии (Западная Турция). Ели: шашлыки из ягненка, мясо, тушенное с подливой из чечевицы. Выпили 450 литров: виноградного вина, ячменного пива, меда.

В Институте неорганической химии РАН создан простой оптический датчик – светодиод позволяющий оперативно и надежно определять концентрацию метана в воздухе угольных шахт и вовремя принимать меры безопасности.

Английский психолог Питер Коллетт в ходе опроса двухсот менеджеров из шести европейских стран выяснил, насколько пунктуальны граждане этих стран. Удивительно: немцы, например, считают опозданием пятнадцатиминутную задержку, тогда как англичане – уже восьмиминутную.

По материалам: Science news, «Эхо Москвы», журнала «Nature», «Свобода», ВВС, АП, Рейтер

Ольга Балла

Главный итог двухтысячелетнего развития христианских культур и цивилизаций – это новый человек, новое «я».

Причем такое, которое всё время будет делаться новым.

У веек изменений, что произошли в жизни человечества за две тысячи лет, была некая сердцевина: изменился – причем не раз – человек, изменился сам способ быть, переживать и осознавать себя человеком в мире. От Рождества Христова до наших дней сменили друг друга несколько главных типов внутреннего устройства человеческого «я» и его отношения к миру. и нет никаких оснований утверждать, что процесс закончился. В очень большой мере это стало возможным – и необходимым – именно благодаря христианству, которое дало современной культуре первоначальный импульс и отпечаталось практически во всех ее структурах. Это касается также и неверующих, и нехристианских народов. Ведь именно культурам европейского типа суждены были весьма успешная экспансия и доминирование в мире.

Европейско-христианский человек в разных исторических ситуациях снова и снова задавал себе один и тот же коренной вопрос: «я»- это кто? И ответы каждый раз оказывались разными.

Первым из типов самосознания было раннехристианское «я»; одно из ярчайших его воплощений – «Исповедь» блаженного Августина (354-430). Самые существенные черты этого типа – радикальный разрыв со своим предыдущим существованием и личное, индивидуальное усилие этого разрыва. И еще – личное предстояние перед Богом, единственно-личная перед Ним ответственность. Христианство сделало несущественными все прежние связи, определенности, границы человека, которые до тех пор, в традиционных языческих обществах, разумелись сами собой: кровные, семейные и племенные, территориальные, языковые…

Этот разрыв еще не раз выйдет на поверхность и определит в конечном счете весь ход истории европейско-христианской личности.

Существенным стало одно: человек, уверовав в Христа, тем самым вступал в совершенно новую общность. Только это отменяло все прежние связи и позволяло человеку видеть себя сыном Божиим. Равносущным и равноценным в этом всякому, любому человеку. Идея и идеал единого мира – отсюда. Интуиция возможности и необходимости упразднения всех границ и различий между людьми – тоже отсюда.

Потом, через несколько столетий трудной христианизации, утвердилось – на целую тысячу лет – средневековое общество вполне традиционалистского типа, уже не нуждавшееся в личном, радикальном усилии обращения: каждый человек рождался христианином и находил готовой свою социальную нишу и роль, свою систему связей, в которую ему оставалось только встроиться. И никакого индивидуального выбора.

Но тот огонь, который вспыхнул в самом начале христианской истории, дремал под всеми слоями средних веков, и стоило чуть сдвинуться историческим пластам – вырвался на поверхность. Вспыхнуло Возрождение с его культом индивидуальности – начало формироваться новоевропейское «я». Идеалы возрожденческого гуманизма резко сместили акценты: хотя никто и не помышлял еще отказываться ни от Бога, ни от ориентации на трансцендентное вообще – в центр был поставлен не Бог, но человек. И как же изменились структура и состав внимания и интереса к нему. Доселе несущественное: подробности индивидуальной судьбы, особенности личного Характера, привычек, пристрастий, вдруг стало остролюбопытным и получило свое культурное оправдание.

Это было время рождения биографического сознания – биографии и автобиографии как способов описания жизни. К XVI веку автобиографическое сознание с его сугубо светскими смыслами уже сложилось и стало культурным фактом. Одно из ярких свидетельств – автобиография Бенвенуто Челлини (1500-1571), ювелира, скульптора, писателя («Жизнь Бенвенуто, сына маэстро Джованни флорентинца, написанная им самим во Флоренции»). В этом рассказе о жизни, творчестве, скитаниях и авантюрах автора важно то, что человек уже чувствует себя оправданным и интересным не через включенность свою в какие бы то ни было сакральные смыслы, а через то, что он – художник, автор своих произведений, и в дальнейшем оправдании это уже не нуждается.

Тогда же начала складываться культурная ниша для «частного человека» – та самая, которая окажется массово заполненной в XIX веке.

Следующий шаг сделала в Европе Реформация, перенеся акцент на личную, индивидуальную религиозность, при которой нет нужды в посредниках между человеком и Богом. Мартин Лютер (1483- 1546) вообще считал, что каждый христианин вправе самостоятельно толковать Писание – сама вера дает ему правильное понимание. Католические традиции отрицаются и отбрасываются с первозданной, героической, раннехристианской силой. Опять – архетипическая для христианских культур ситуация! – необходим акт личного обращения и выбора.

«Я» – это снова тот, кто такой выбор делает.

Человек оказывается один на один с Богом, и моральные требования в такой ситуации оказываются важнее ритуальных (и впервые одни от других отделяются!). То, что акцент переносится с внешней стороны культа вглубь – внутрь самого человека, на индивидуально-психологические и нравственные аспекты веры, – решающий шаг в воспитании внутреннего человека и персональной ответственности его перед своим Главным Собеседником. Той самой ответственности, которая, по мере того как будет убывать восприимчивость к Главному Собеседнику, обернется постепенно самодостаточностью.