Знание – сила, 2000 №12

«Осложнение родов и послеродового развития…». Однако за это время в России в среднем на 5 процентов снизилась младенческая смертность.

«Рост врожденных аномалий развития – на 19 процентов» … Однако (за отсутствием данных по России) в Санкт-Петербурге и Ленинградской области тенденция противоположная.

Вот еще пример лукавства в докладе министерства: «По данным официальной медицинской статистики, заболеваемость алкогольными психозами выросла с 1988 по 1994 годы в десять раз (с 5,1 на 100 тысяч населения до 50,0 в 1994 году)… За последующие годы число больных хроническим алкоголизмом, находящихся на учете в наркологических диспансерах, стало заметно уменьшаться: в 1995 году – на 2 процента, в 1996 году – на 16 процентов, в 1997 году – на 21 процент. Число больных хроническим алкоголизмом, находящихся на учете в наркологических диспансерах, уменьшилось за 10 лет почти на 20 процентов». Так уменьшилось или увеличилось?

Начало реформ было тяжелейшим психологическим шоком для большинства. Но уже с 1995 года заметно, как больше и больше людей адаптируются к новым условиям, требующим трезвости, работоспособности, инициативы. Хронический алкоголик просто не выживет. Между прочим, тяжелый психологический шок и двукратное уменьшение реальных доходов после августа 1998 года уже не привели к всплеску «алкогольного забытья»: по данным Горстата Петербурга, число смертей от случайного отравления алкоголем в Санкт-Петербурге после 17 августа 1998 года стало меньше на одну пятую.

Кстати, стоит отметить, что такое восприятие статистических фактов присуще не только Министерству здравоохранения. В советское время Комитет государственной статистики имел официально установленную цель: демонстрировать цифирью преимущества социализма и порочность капитализма. Люди, работающие со статистикой, в основном остались те же. Изменилась действительность, сегодня капитализм в России; поэтому «краснуха» заменена «чернухой» по той же технологии. Социальному исследователю в России сегодня, как и десять лет тому назад, приходится продираться к реальности сквозь «лукавые цифры».

В докладе мы не нашли убедительных аргументов, что болезненность женщин снизила их плодовитость, и что министерство знает, как ее повысить. Рождаемость сократилась вдвое не потому, что часть беременностей закончилась неблагополучно, и не потому даже, что сократилось число беременностей. Причины надо искать вне больницы, вне тела женщины, и до зачатия – в социальных обстоятельствах, в ценностных ориентациях их ближнего окружения и их самих.

Может, причина депопуляции в возрастной структуре населения? Число стариков в населении увеличилось и показатель смертности, естественно, вырос. Подавляющее большинство среди умерших составляют люди старше 60 лет. Дети сегодня замещают уже не родителей, (как было в традиционном обществе), а дедушек и бабушек.

В современной России до 15 процентов мужчин в возрасте от 19 до 30 лет находятся в воинских казармах или тюрьмах, и это тоже снижает рождаемость. Сократить социальную изоляцию мужчин хотя бы вдвое – одно это могло бы увеличить ее на 5-6 процентов.

Но все-таки никто не считает все это главными причинами снижения рождаемости и депопуляции.

Медики, левые и правые политики, экономисты, подавляющее большинство населения убеждены, что главная причина роста смертности и снижения рождаемости в 90-е годы в России – понижение уровня жизни большинства. «Как можно заводить детей, когда зарплата ниже прожиточного минимума для одного человека!» «Низкая рождаемость является своего рода индикатором материального неблагополучия». «Установленный прожиточный минимум в нашей стране не обеспечивает уровень рождаемости, необходимый даже для простого воспроизводства населения. Его не в состоянии обеспечить и сложившийся средний уровень зарплаты».

Посмотрим, так ли это.

Мы с кандидатом медицинских наук Н.В. Ковалевой (Институт акушерства и гинекологии АМН) опросили в феврале и мае 1999 года 462 роженицы в трех роддомах Петербурга. Как выяснилось, рожают преимущественно бедные, с душевым доходом ниже прожиточного минимума: 29 процентов бедного населения воспроизводит 66,3 процента населения Петербурга, а на 27 процентов людей экономически благополучных пришлось лишь 8 процентов рождений. После августовского шока рождаемость у бедных повысилась, а у обеспеченных – понизилась на треть. Получается, показатель рождаемости не положительно, а отрицательно связан с доходом.

А если дело обстоит так, то обеднение населения, вызванное реформами, должно было бы привести к увеличению рождаемости, а не к ее сокращению. Что и происходит: число рожениц, принявших решение о ребенке до августа 1998 года, меньше, чем принявших такое решение после августа. Не ошибка ли это нашей выборки? Может, мы брали в собеседницы богатых, кому никакой дефолт не страшен? Но у нас не было ни одной роженицы из действительно богатых (по их заявлению) семей: богатые предпочитают рожать в домашних условиях или в клиниках за границей. Только что в Петербурге для них открылся частный роддом. Но число этих семей составляет 2-3 процента в населении и практически не может изменить общую тенденцию. Так что приходится признать: нет, это не скошенность выборки, а наглядное опровержение одного из самых распространенных сегодня мифов.

О том же говорят наши данные о различии в доходах одно-двух-трехдетных семей. В семьях, где родился первенец, средний доход 1154 рубля; в семьях, где новорожденный – второй ребенок, – 925; где новорожденный третий – 604 рубля. Чем больше детей, тем скромнее и жилье как по площади, так и по числу жильцов на одну комнату. Конечно, дети не приносят с собой дохода и, как правило, не улучшают жилищных условий; но, похоже, не дети приводят семью к бедности, а бедность рождает детей.

О том же свидетельствует и международный опыт: экономически развитые страны имеют малодетные семьи, экономически отсталые общества, например африканские, – многодетные семьи. Доля детей в возрасте до 16 лет включительно составляет в населении первых 1/5, а во вторых – половину.

Отрицательная связь между числом детей в семье и доходом была обнаружена еще в конце XIX века. Во второй половине XX века эта закономерность перестала отчетливо проявляться в наиболее развитых странах, где сложился многочисленный средний класс.

Почему же версия: низкий уровень жизни – низкая рождаемость, так распространена сегодня в России? Радикальное переустройство общества пока привело к обеднению большинства. Снижение рождаемости, начавшееся задолго до этих преобразований, продолжалось (о чем никто, кроме специалистов, не знал; с 1913 года демографические показатели фактически не публиковались вплоть до 1988 года). При этом резко возросла смертность мужчин в трудоспособном возрасте, что вместе и вылилось в феномен депопуляции. Совпадение этих процессов в историческом времени легко превращается в массовом сознании в цепь «причина – следствие». Левым политикам такая ситуация оказалась очень выгодной – они могли обвинить реформаторов в геноциде народа.