Техника и вооружение 2014 10

Таким образом, констатировалось, что «в деле проектирования бронезащиты налицо самотек и кустарщина, отсутствие организованной и планомерной научно-исследовательской работы – совершенно очевидное отставание научно-технической мысли от современных требований».

В качестве основных причин такого положения указывались следующие: недооценка вопросов рационального бронирования главными конструкторами самолетов, отсутствие в системе НКАП единого ОКБ для разработки рекомендаций по бронированию самолетов, отсутствие планомерной исследовательской работы по изучению опыта войны в отношении поражаемости брони и степени защищенности агрегатов и летного состава.

Считалось, что решение отмеченного комплекса вопросов необходимо начать немедленно. Предлагалось создать специальное КБ по авиационной броне или лабораторию с производственной базой на броневом заводе. По предложению Фридмана, такой научно-исследовательский центр будет «планировать, проводить и координировать всю научно-испытательную работу по авиаброне, изучение опыта Отечественной войны и иностранных данных».

Авиационный 12,7-мм пулемет УБС.

Авиационная 20-мм пушка ШВАК.

Авиационная 23-мм пушка ВЯ-23.

Авиационная 37-мм пушка НС-37.

Некоторые авиационные боеприпасы (слева направо): патрон к пулемету ШКАС калибра 7,62 мм; патрон к пулемету УБС калибра 12,7 мм; патрон к пушке ШВАК калибра 20 мм; патрон к пушке ВЯ-23 калибра 23 мм; патрон к пушке НС-37 калибра 37 мм и патрон к пушке НС-45 калибра 45 мм.

Конечным результатом его деятельности являлась бы разработка рекомендаций для самолетных ОКБ в части уязвимости агрегатов и экипажа, марок стали, типа, толщины, площади и углов установки броневых деталей, в том числе пересмотр бронезащиты существующих самолетов всех типов с точки зрения распределения толщины брони и рациональности ее конструкций и типа. Кроме этого, научный броневой центр должен был заниматься разработкой и внедрением в серийное производство новых марок броневой стали и прозрачной брони, надежно защищающих от пуль крупного калибра и снарядов.

Очевидным и естественным условием для успешного решения поставленных задач являлось преодоление недооценки значения рационального бронирования для повышения тактических свойств и боевой живучести самолетов.

Спустя полтора месяца, 25 апреля, письмо аналогичного содержания направил Маленкову известный специалист в области создания самолетных систем защиты от пожара, руководитель спецбюро завода №156 инженер В.Я. Шатерников, лауреат Сталинской премии.

В своем обращении Шатерников указывал: «Живучесть самолетов, наряду с проблемами скорости, высотности и дальности, была и остается одной из важнейших проблем авиации. Боевая живучесть, зачастую решающая исход воздушной операции, в свою очередь в огромной степени зависит от совершенства средств защиты экипажа и наиболее уязвимых частей самолета (бензобака, радиаторов, агрегатов бензосистемы и т.д.). Достаточно сказать, что у нас за период войны из-за несовершенства средств защиты безвозвратные боевые потери материальной части от огня противника составляли: истребители – 63-68%, бомбардировщики – 70-73%, штурмовики – 84-86%, от общего числа потерь. Приведенные данные свидетельствуют о том, что боевая живучесть наших самолетов была недостаточна».

Для того чтобы ликвидировать это отставание и сделать отечественные самолеты более живучими, предлагалось создать специальную научно-исследовательскую организацию для изыскания, изучения и разработки средств защиты путем комплексного решения проблемы живучести.

Известно, что по указанию Маленкова письма Фридмана и Шатерникова были направлены Н.А. Вознесенскому, Н.А. Булганину, М.В. Хруничеву, К.А. Вершинину и А.С. Яковлеву.

Как следует из переписки, первым откликнулся Главнокомандующий ВВС МВС генерал-полковник авиации К.А. Вершинин. Уже 15 апреля за его подписью ушло письмо заместителю председателя Совета Министров СССР Н.А. Вознесенскому, в котором главком подтверждал, что состоящие на вооружении ВВС броневые стали марок АБ-2 и АБ-3 не удовлетворяют современным требованиям защиты от огня крупнокалиберных пулеметов и пушек.

В частности, он указывал: «Опыт Отечественной войны и неоднократные испытания, проведенные ВИАМ и авиаброневыми заводами, показали, что при обстреле пулями калибра 12,7 мм и 20-мм снарядами бронестали АБ-2 и АБ-3 обнаруживают недопустимую хрупкость – расколы, проломы и сквозные трещины. Это свидетельствует о непригодности сталей АБ-2 и АБ-3 для бронезащиты самолетов Ил-10 и Ту-2. Бронекорпус штурмовика Ил-10 составляет почти шестую часть его полетного веса и определяет почти его тактическое использование. Поэтому, ненадежность брони для штурмовика Ил-10 наиболее отрицательно сказывается на боевой эффективности и живучести самолета. Военно-воздушные силы еще в 1944 г. поставили перед авиапромышленностью вопрос о разработке новой марки стали для авиаброни. До сего времени она не предъявлена на госиспытания. и ВВС вынуждены принимать самолеты с бронезащитой из стали марки АБ-2 по техническим условиям 1944 г.».

На этом Ил-2 летал лучший экипаж 617-го шап (167-й гшап с 5 февраля 1944 г.) – мл. лейтенант В.П. Алексухин и воздушный стрелок А.Д. Гатаюнов. Харьковское направление, август 1943 г.

Авиационная 45-мм пушка НС-45.

Авиационная 20-мм пушка Б-20.

Вершинин просил дать указание Министерству авиационной промышленности и Министерству черной металлургии в кратчайшие сроки разработать и предъявить на государственные испытания авиационную броню, обладающую надежными защитными свойствами от огня пулеметов калибра 12,7 мм и 20-мм пушек. Но по вопросу создания специального научно-исследовательского центра и опытно-конструкторского бюро боевой живучести самолетов главком промолчал.