Ганс Бауэр - Книга о слонах

В южной Индии кладбищем слонов считается озеро, к которому можно пробраться только через узкий проход; в Сомали — глубокая долина, окруженная непроходимыми лесами. Однако никто не может сообщить ничего достоверного и подробного об этих легендарных кладбищах, никто и никогда еще не видел их.

Разумеется, подобные некритически воспринятые легенды и предания не становятся более убедительными оттого, что их повторяют на своих страницах некоторые европейские газеты. Один из таких рассказчиков зоологических небылиц, побасенки которого я недавно имел возможность прочесть, утверждает, будто больные гиганты, «движимые древним инстинктом», сами отправляются на кладбище слонов: «Там, в недосягаемой чаще девственного леса, стоят эти смертники среди гор слоновой кости, среди несметных сокровищ, которые сделают нашедшего их самым богатым человеком в мире».

Вот что утверждает этот автор, вынужденный в то же время признать, что нет еще на свете человека, белого или темнокожего, который был бы свидетелем естественной смерти слона, и что никогда еще не удавалось обнаружить ни одно из этих таинственных кладбищ.

Более серьезно следует отнестись к статье А. М. Макензи, который заметил, что в округах Эльгейо и Сук в Уганде, где он охотился, подстреленные слоны всегда уходили к северу. Однажды он отправился по следам тяжело раненного животного, но потерял их на берегу реки Перкуэлл. Из этого он заключил, что обреченный на смерть слон переплыл реку, чтобы попасть на остров, находившийся посреди нее. Ночью Макензи сам переправился на остров и, найдя там животное, добил его. При этом он обнаружил на острове двадцать скелетов слонов, но без слоновой кости (бивней). Макензи утверждает, что слоновую кость унесли местные жители, которые знали об этом, а также о других подобных кладбищах, но хранили эти сведения в тайне.

Целую неделю Макензи пробыл на острове. Ежедневно туда прибывали больные слоны явно для того, чтобы провести здесь свои последние дни или же сразу умереть. В одном случае такого слона сопровождал до берега самец, но на остров он переправился один.

По мнению Макензи, открытое им кладбище было одним из самых маленьких. Из беседы со старыми африканцами племени масаи он узнал, что в округе Кавамайя есть гораздо более крупное кладбище слонов.

О надежности утверждений этого автора я ничего не могу сказать. Важную роль в его рассказе, к которому следует отнестись с большой осторожностью, играет вода — и это как раз тот момент, который как будто приближает нас к решению проблемы.

Заслуживает внимания наблюдение, сделанное Гансом Шомбургком. Однажды, выйдя из лагеря на реке Руаха, он последовал за больным слоном-самцом, отделившимся от стада. Животное направлялось в ту часть степи, которая постоянно была покрыта водой метра на полтора. Целых пять дней простоял здесь слон совершенно неподвижно. Наконец Шомбургк приблизился к нему и пристрелил его.

Уильямс, который более двадцати лет в Индии и Бирме имел дело с этими животными, а во время второй мировой войны командовал «ротой» слонов, рассказывая о последних днях умирающего слона, также отводит важное место воде.

«После того как слон достигает возраста 75 или 80 лет, — полагает он, — начинается постепенный упадок его сил. У него выпадают зубы, кожа на висках становится дряблой и обвисает. Когда-то вместе со всем стадом он преодолевал большие пространства и пожирал в день свои триста килограммов зеленого корма. Теперь ему уже не под силу совершать длинные переходы. Он уходит из стада. В холодные времена года ему легко находить себе пищу, состоящую главным образом из бамбука. Когда же наступают жаркие месяцы, поиски корма становятся затруднительными. В апреле или мае он отправляется к какому-нибудь пруду, который находится над горным ущельем. Зеленого корма еще хватает вдоволь. Но пруд с каждым днем высыхает и под конец превращается в илистую яму. Слон, стоя посередине нее, опускает хобот в мокрый песок и посыпает им себя. Но вот в один прекрасный день разражается сильная гроза. С гор низвергаются бурные потоки воды, несущие гальку и вырванные с корнем деревья. Этим силам природы одряхлевший слон уже больше не может противостоять. Он подгибает колени и скоро испускает дух. Волны уносят его труп и сбрасывают в ущелье…»

Однако то, что описывает Уильямс, все же представляется частным случаем, а не правилом. Не всегда пруд, до которого добирается умирающий слон, находится над пропастью, и не всегда в решающий момент разражается гроза. Но в общих чертах данные Уильямса все же совпадают с мнением зоологической науки. Когда слон стареет, говорит эта наука, мускулы отказываются служить ему. Он уже не в состоянии поднимать хобот, и поэтому ему грозит опасность погибнуть от жажды. В столь томительном положении ему не остается ничего иного, как выискивать глубокие места, чтобы добраться до воды. Но при этом он легко увязает в иле и уже не может из него выбраться. Его обгладывают крокодилы, и половодье уносит его скелет. Водопой становится могилой слона, и так как сюда приходит в дни старости в надежде утолить жажду отнюдь не он один, то этот водопой действительно может стать кладбищем слонов.

При выяснении вопроса о существовании кладбищ слонов нельзя игнорировать исключительную способность девственного леса поглощать без остатка всевозможные трупы, в том числе и такие гигантские, как слоновые. Большие и малые пожиратели падали набрасываются на труп, причем такие птицы, как коршун и марабу, для которых кожа слона слишком прочна, проникают внутрь его тела через пасть или же через прямую кишку. Имеются даже любители костного мозга, содержащегося в бивнях слона. Это дикобразы. Чтобы добраться до любимых ими «лакомств», они истачивают слоновую кость так же, как бобер дерево.

Унтервельц был однажды свидетелем того, как целая стая гиен с воем набросилась на труп убитого слона. В трупе кишели миллионы белых личинок насекомых, а миллионы мясных мух придавали его коже синеватый отблеск. Вскоре на удобренном месте буйно разрослась растительность.

Однажды у пересохшего озера Смитерс в Южном Техасе трупы погибших от жажды животных образовали гигантское кладбище. Уже через десять месяцев место этой трагедии поросло растительностью высотой до пяти метров, так что скелеты почти исчезли в ней.

К сожалению, население Центральной Африки, живущее среди богатейшей фауны, на протяжении всей своей истории не сумело приручить ни одно четвероногое. На слонов только охотились и убивали их. В противоположность африканцам индийцы уже несколько тысячелетий назад увидели в слоне не только поставщика слоновой кости и мяса: они взяли его в плен и научили выполнять самые различные обязанности.