Шерил Пол - Мудрость беспокойства. Как научиться слушать себя, когда сердце не на месте

Как только вы поймете, что именно требует вашего внимания, нарисуйте схему мысли. Визуальное представление основных потребностей, чувств и убеждений, вложенных в мысль, поможет вам избавиться от привычки зацикливаться на ней и создать новый нейронный путь в вашем мозгу, который будет рассматривать мысли как посланников, прибывающих в виде метафоры. Используйте в качестве ориентиров рисунки, приведенные ранее в этой главе.

В самом центре нашего тела и нашей души живет сердце. Когда мы позволяем себе оставаться в потоке наших чувств – чувствуя, как печаль накрывает нас, словно темнота, как ревность колет в уголках глаз, как гнев обжигает, словно лава, как радость гудит и смеется, – сердце становится открытым и живым, а тревога остается лишь где-то по краям.

Но чаще всего мы закупориваем наши сердца, как бутылку. Нас приучило к этому общество, которое не имеет ни малейшего понятия о том, как вести своих членов через большие и трудные чувства. А когда мы плотно закупориваем сердце, энергия чувств вынуждена находить путь наверх в виде мыслей. Путь к исцелению часто начинается тогда, когда навязчивые мысли овладевают человеком до такой степени, что он начинает чувствовать себя пленником собственного разума. Как пишет Майкл Сингер в «Душе освобожденной»:

«Если вы прибегните к защите от боли и не позволите ей пройти сквозь вас, она останется внутри. Именно поэтому естественная склонность к сопротивлению оказывается столь непродуктивной. Если вы не хотите чувствовать боль, зачем же вы закрываетесь и удерживаете ее внутри? Неужели вы действительно думаете, что, если вы будете сопротивляться, она уйдет? Это неправда. Если вы расслабитесь и позволите энергии пройти сквозь вас, вот тогда она уйдет. Если вы расслабитесь, когда боль поднимается в вашем сердце, и осмелитесь посмотреть правде в глаза, она уйдет. Каждый раз, когда вы будете расслабляться и отпускать, частичка боли будет навсегда покидать вас. Но, если вы станете сопротивляться и закрываться, вы будете копить боль внутри. Это словно пытаться сдержать поток. Вашей психике придется строить слой защиты между вами, тем, кто испытывает боль, и самой болью. Отсюда и шум в вашей голове: попытка избежать скопившейся боли».

Вместо того чтобы почувствовать скопившуюся боль, необработанную, опасную, мы прячемся в убежище мыслей. Вместо того чтобы погрузиться в тело, округлое, аморфное, мы попадаем в ловушку иллюзии, что, ответь мы на один только этот вопрос, тотчас обрели бы определенность. Таким образом, мы продолжаем следовать по пути, который начинался как защитная реакция, отступление в безопасное убежище ума, и продолжаем избегать наших чувств.

Почему мы избегаем чего-то столь естественного и необходимого для здорового образа жизни? Мы избегаем его, потому что бессознательно внимали обществу, которое с самого начала говорило нам, что наши чувства – это нечто такое, что нужно преодолевать, избегать или игнорировать и что им нет места в психике.

Когда вы будете читать следующие разделы, обратите внимание, какие чувства наполняют ваше сердце, напрягите грудную клетку, попросите их выйти через горло и рот. Если можете, позвольте боли проявиться: плачьте, пишите, танцуйте, дышите. Боль требует только одного – чтобы ее видели, слышали и знали. Когда вы движетесь навстречу к ней, а не отталкиваете ее, ваша тревога начинает трансформацию по мере вашего погружения в полноту человеческого бытия, которую мы не можем испытать, не позволив себе ощутить весь спектр эмоций. Тревога, опять же, является проходом к нам самим, вратами в наши наиболее уязвимые чувства. Тревога захватывает наше внимание, бьет в набат и предлагает нас спросить себя: «От каких чувств защищает меня тревога?» Когда мы начинаем оттаивать и чувствовать свою жизнь, тревога, выполнив свою миссию, исчезает.

Одной из странных и завораживающих особенностей тревоги является тот факт, что на самом деле это даже не чувство. Мы ощущаем проявления тревоги в нашем теле и уме, но сама тревога не является реальным чувством, вместо этого она является заменителем наиболее травмирующих чувств, которых мы слишком боимся. Я объясню вам это на примере одной истории.

Однажды много лет назад мы с моими двумя мальчиками пошли за одеждой в наш любимый комиссионный магазин, и старший сын сказал:

– Мамочка, давай посмотрим резиновые сапоги для Ашера.

– О, отличная идея, – ответила я и взяла Ашера за руку, пока мы шли к витрине. Ашер немедленно схватил пару резиновых сапог с рисунком божьей коровки, почти идентичную той, что была у его старшего брата; та тоже требовала замены. Ашер примерил их, сапоги пришлись ему впору. Мы направились к кассе, когда вдруг Эверест проворчал:

– Это нечестно, что Ашер получает новые сапоги раньше меня.

– Но ты же сам только что предложил поискать их для него! Я не понимаю, почему ты расстроен, – раздраженно сказала я.

– Потому что я не хочу, чтобы у него были новые сапоги, если у меня их нет, – он ворчал всю дорогу до кассы.

Это был классический случай братской зависти, но мне потребовалось некоторое время, чтобы понять это.

Через несколько минут, когда мы ехали к следующему пункту назначения, Эверест пожаловался:

– Это нечестно, если Ашер пойдет играть к ручью в новых сапогах до того, как прибудут мои.

«Это нечестно» – фраза, которую Эверест часто повторял в своей жизни в те моменты, когда пытался контролировать внешние обстоятельства. Поначалу я пыталась переубедить его, пока не поняла, что спорить с Эго, управляемым страхом и одержимым контролем, бессмысленно. В конце концов я стала более искусной: сначала я стала называть переживаемый им в тот момент опыт, а затем перенаправляла его к его чувствам.

– Похоже, ты пытаешься контролировать себя и не позволяешь себе чувствовать зависть, – сказала я.

– А что такое зависть? – спросил Эверест.

– Это что-то вроде ревности. Ревность – это чувство того, что тебя бросили, например, когда папа играет с Ашером, а не с тобой. Зависть – это желание чего-то, что есть у кого-то другого. Очень непросто позволить себе эти чувства, – объяснила я.