Римма Ефимкина - Пробуждение спящей красавицы. Психологическая инициация женщины в волшебных сказках

Я: Расскажи о своих чувствах.

Антонина (из роли отца): Это ужас и унижение… Мне было страшно и одиноко. Я понял, что слезами делу не поможешь. Я собрал в кулак всю свою волю и выживал только благодаря этой силе. Когда я освободился, то поклялся, что стану человеком, который заслуживает уважения. Я выучился, достиг в науке положения, снова стал человеком…

Я: Чего хочешь для своей дочери?

Антонина (из роли отца): Чтобы ты, Тоня, воспитала в себе железную силу воли. Твои чувства никого не интересуют, их нужно спрятать поглубже и никому не показывать.

Я: Обменяйся снова ролями, побудь собой. Скажи, что ты чувствуешь, когда слышишь такие слова отца?

Антонина: Возмущение. Как можно прятать свои чувства?! Я понимаю, что в твое время было опасно проявлять свои чувства, я сочувствую тебе, но сейчас другое время! Из-за того, что ты подавляешь свои чувства, ты постоянно болеешь, и я тоже! Я хочу быть собой и хочу, чтобы ты тоже был собой!

Комментарий к сессии «Девушка и Смерть»

Я привела фрагмент сессии Антонины, чтобы на его примере показать сказочную символику, проявляющуюся так же точно и в психотерапевтических сессиях. Конечно же, я имею в виду смерть, по присутствию которой в сказке мы сразу же узнаем, что речь идет об инициации. Смерть — это не гибель, но трансформация героя, после смерти следует возрождение его в новом качестве. Когда в сессиях разыгрываются диалоги со Смертью (я не смею писать со строчной буквы название этого величественного персонажа), группа уважительно затихает, и физически чувствуется сакральность момента.

Однажды я работала с женщиной, потерявшей шестнадцатилетнюю дочь и мужа, которых очень любила. Остаться на свете ее заставило только то, что у нее была еще одна дочь, двух лет, но это была больше не жизнь в ее полноте, а тягостное существование из чувства долга. Я понимала, что женщине нужно простить своих близких за то, что они ушли, согласиться с их судьбой, отпустить их и начать принимать жизнь в ее конечности, с неизбежными потерями. Но она была в том периоде своего горя, когда есть только боль и желание эту боль успокоить любым способом. Одним словом, женщина с разбитым сердцем, которая большую часть сессии находилась в болезненном оцепенении, оживала только в тот момент, когда с каким-то оптимистическим любопытством подумывала о суициде, проецируя на смерть свою целостность, то есть, попросту говоря, видя в смерти свое избавление от боли.

Я сделала ей предложение поговорить со Смертью без обиняков, напрямую поделившись с ней своими надеждами на успокоение. Смертью добровольно вызвалась быть одна из участниц группы, у которой подобная трагедия была уже пережита. Она через увеличивающие очки огромными глазами очень спокойно и серьезно смотрела на клиентку и молчала. Та тоже какое-то время помолчала, а потом каким-то торопливым говорком промолвила: «Спасибо, не надо, мы здесь сами как-нибудь на земле разберемся». Группа прыснула со смеху и облегченно выдохнула. После этого женщина действительно стала готова «разобраться» в своей ситуации — смогла поговорить со своими погибшими родными и сделать первый шаг к прощению и прощанию.

Есть такие грандиозные фигуры, внезапно появляющиеся во время психотерапевтических сессий, как Бог, Смерть, Рок, Ангел-хранитель, Судьба, Бессознательное, разговаривать с которыми можно только с величайшим почтением, преклоняясь перед их силой, способной в один миг смести все на своем пути. Конечно, с точки зрения проективного защитного механизма, эти фигуры суть не что иное, как наша собственная сила и могущество, от которых мы отказываемся в пользу этих созданных нами и отчужденных от нас персонажей своих сессий. Однако, что бы это ни было, когда такой персонаж появляется на сцене фантазии клиента, я как ведущая группы по опыту знаю, что сейчас произойдет что-то очень значительное.

Однажды, устав от стенаний одной участницы женской группы, я «изобрела» методику «Жалобная книга». Я предложила каждой из участниц нарисовать жалобную книгу и написать туда все свои жалобы на несправедливость жизни. Я тоже приняла в этом участие: старательно раскрасила обложку своей жалобной книги, открыла первую страницу и вывела каллиграфическим почерком: «О, Судьба! За что ты ко мне так неблагосклонна!» Я смотрела на свой красивый почерк и думала, с чего первого начать жаловаться на жизнь. Внезапно перед словом Судьба с большой буквы мои жалобы показались настолько мелкими, что я устыдилась. Я взяла ручку и написала: «Извините, Судьба, за беспокойство. Спасибо, все хорошо».

Мы говорили на протяжении всей нашей книги, что все волшебные сказки всех времен и народов об одном и том же — о смерти и возрождении. Можно сказать, что все инициатические сессии тоже таковы. Человек, осознавший во время сессии один из аспектов своего существования, уже умер в старом качестве и возродился в новом.

Согласно К. Юнгу, человек стремится к целостности, и суть терапии в том, чтобы интегрировать отторгаемые части, завершая незавершенные гештальты. Среди наиболее часто встречающихся отторгаемых частей себя клиенты перечисляют болезни, «недостатки», «плохих людей» и т. п. Мое ухо психоконсультанта натренировано на слова «бороться», «избавляться», «уничтожать», «искоренять», «исправлять» и им подобным. Я не люблю эти слова, потому что придерживаюсь той точки зрения, что если в человеческой жизни что-то появилось — будь то симптом болезни, страшный сон или неприятный человек, — значит, это ему для чего-то нужно. Если это касается болезни, то человек, глотающий таблетку при головной боли, уподобляется летчику, вырывающему красную лампочку на пульте управления, показывающую неполадки в «организме» самолета. («Устранить симптом без выяснения глубинной (то есть метафизической) причины болезни — то же самое, что вынуть какую-нибудь маленькую красную лампочку из сигнального табло в кабине самолета. Да, тревожный сигнал исчезнет, но это обязательно обернется гораздо более серьезными последствиями» [129] Бурбо Л. Твое тело говорит: люби себя! К.: «София», М.: ИД «Гелиос», 2002. С. 10. ). То же происходит со страшным сном — он несет человеку метафорическое сообщение о какой-то части его бытия, которую он не хочет видеть на уровне сознания. Если же это неприятный человек, то неприятен он нам в силу того, что является нашей тенью, на которую мы проецируем свои не принимаемые нами качества.