Анна Азарнова - Если с собой трудно [«Слепые пятна» личности и внутренние конфликты] [litres]

В отличие от вины, стыд связан с переживанием «неподходящести», неуместности собственной личности – для данной конкретной ситуации или для этой жизни в целом. Это переживание мучительной неловкости, собственного несоответствия; это желание сгореть или провалиться сквозь землю, исчезнуть – все что угодно, но только чтобы тебя здесь не было. Мне очень близка мысль о том, что источником переживания стыда является ситуация невзаимности: ребенок тянет руки и подается телом навстречу матери, ища ее взгляда, он весь в этом «Я раскрыт тебе, я ищу контакта с тобой!», и, если мать демонстрирует явно невзаимную реакцию, например, смеется над ним (или оказывается, что это вовсе не мать, а кто-то другой, похожий на нее), ребенок прячет лицо, отворачивается и замирает (или заливается слезами). Таким образом, если вина символизируется в словах: «Я плохо поступил в том-то и том-то», «Я плохо сделал», то стыд – в словах: «Я плохой». Репарировать стыд (уменьшить ощущение стыда) невозможно. Это одно из самых труднопереносимых, болезненных переживаний.

Острое переживание стыда за себя и собственную «плохость», неуместность лежит в основе конфликта, описанного выше, – конфликта самоценности. Переживание же вины лежит в основе описываемого здесь конфликта вины.

Таким образом, актуальным в данном случае оказывается мотив «преступления и (во многих случаях) наказания». Люди с описываемым типом конфликта многие жизненные ситуации воспринимают с точки зрения поиска виновных и наказания. Например, на улице холодной осенью ребенок стоит в луже. Первой мыслью человека, который это увидел (если для него актуальным является описываемый конфликт) будет: «Как может мать допускать такое? Где она?» или «Очередная безответственная мамаша!», или, может быть, такой человек тут же ощутит укол собственной вины, вспомнив, как несколько лет назад легкомысленно одел ребенка не по погоде, после чего тот серьезно заболел. Если такой человек приобретет на рынке или в магазине килограмм яблок и, придя домой, обнаружит, что их качество оставляет желать лучшего, то будет очень злиться на нерадивых продавцов, ругаться и обвинять их, вернувшись в магазин, требовать встречи с директором по качеству, предоставления жалобной книги, поиска и наказания виновных. Его будет при этом буквально трясти от злости. Он не успокоится, пока все виновные не будут наказаны, а ему самому не принесены извинения и не предоставлены какие-то бонусы. С другой стороны, возможен и другой исход. Человек с описываемым типом конфликта, обнаружив, что яблоки плохие, начнет обвинять себя: «Надо было смотреть!», «Что я за человек такой несуразный, в прошлом месяце позволил обсчитать себя на кассе на двести пятьдесят рублей, неделю назад потерял тысячную купюру, а сегодня купил гниль», «Сам виноват!» Нет ему покоя, и, вероятно, он немного придет в себя только тогда, когда придумает способ себя наказать. Например, на две недели лишит себя обеда на работе (обычно он обедает в корпоративной столовой, и деньги, которые он потратил бы на десять обедов, с лихвой перекроют ущерб, нанесенный его бюджету собственной невнимательностью).

Люди с описываемым типом конфликта с трудом прощают и другим людям, и себе тоже. Привычным для них стилем является поиск виноватых (они могут «назначать» на эту роль себя или других; я говорю «назначать», потому что их восприятие реальности может быть иногда весьма искаженным). Вслед за нахождением виновного следует его наказание. Внутренний процесс очень похож на отношения властного, жесткого, доминантного и авторитарного родителя с маленьким ребенком. Рассмотрение вины с точки зрения изыскания возможностей для ее репарации требует взвешенной, безобвинительной «взрослой» позиции. Именно это, равно как и прощение, дается таким людям с особенно большим трудом.

Конфликт вины связан с поиском виноватого, с перекидыванием вины с одного на другого, как горячей картошки из руки в руку. В зависимости от того, на кого именно привычным образом человек возлагает вину, выделяют пассивную и активную формы конфликта вины.

Пассивная форма конфликта вины

В этом случае вина возлагается человеком на самого себя, она же является одним из ведущих (характерных для данного человека) аффектов. Даже в ситуациях, где ничего особенного не происходит, он ощущает себя виноватым. Если идет дождь – то потому, что с утра не посмотрел (невнимательно посмотрел) прогноз погоды и не предупредил мужа (жену) о том, что надо взять зонт. Если прокисло молоко – то потому, что неправильно спланировал расход продуктов и молоко не успели выпить до того, что оно скисло (или потому, что вынимал его из холодильника, и оно, по-видимому, согрелось). Если обувь оказывается сношенной – за то, что это произошло всего через три года после начала ее носки, и, кроме того, за то, что от семейного бюджета теперь придется отрывать деньги на приобретение новых. Вина возникает очень легко, при этом заметной является тенденция всячески оправдывать других людей – даже в том случае, когда их действия и были именно тем, что со всей очевидностью привело к нежелательным последствиям. Такая женщина не будет обвинять мужа, который оскорбил ее за ужином, – она скорее будет думать о том, что сама спровоцировала его на грубость (вольно или невольно), что он очень утомился на работе, и, вероятно, правильнее было бы дать ему возможность спокойно поужинать в одиночестве. Кроме того, она найдет внутреннее оправдание и для его жестоких слов: ведь в них, с ее точки зрения, вероятнее всего, есть правда.

Такой человек часто извиняется, оправдывает других. Ведет себя он обычно покорно, подчиненно, демонстрируя самоотречение. На работе он смиренно готов занять самое неудобное рабочее место у окна, откуда постоянно дует, откуда тянет ледяным сквозняком, когда комнату проветривают. Его устроит почти любое качество пищи. Как правило, такие люди мало внимания уделяют собственной внешности, не выбирают дорогую одежду или обувь (потому что в глубине души чувствуют себя недостойными таких забот и трат). Такой человек не спорит, не любит конфликтовать, обычно соглашается с окружающими, пассивен в отношении собственных интересов и их отстаивания. Если кто-то занимает по отношению к ним обвинительную позицию, они очень легко, автоматически принимают вину – им даже в голову не может прийти, что что-то здесь не так. Иногда можно видеть очень прочные супружеские пары, в которых один из партеров привычным образом обвиняет, а другой – безропотно принимает вину.

Одна моя клиентка, для которой был характерен описываемый здесь конфликт, поделилась детским воспоминанием. Как-то утром она вышла из квартиры для того, чтобы отправиться в школу (тогда она ходила первый класс); когда она входила в лифт, то мужчина, который там уже находился, ворчливым тоном сделал ей замечание о том, что она шаркает ногами. Она смиренно сказала ему в ответ «извините», но почувствовала, что возмущена: как чужой человек может делать ей замечания, воспитывать? Разве это шарканье кому-то мешает? Придя домой, она пожаловалась на него матери, ожидая поддержки, но услышала в ответ: «Ты и вправду ужасно шаркаешь, сколько раз я тебе об этом говорила! Давно пора отучиться от этой кошмарной привычки!» Клиентка ощутила в тот момент сильный импульс агрессии на мать и в то же время вины.