Эсме Швалль-Вейганд - Дар. 12 ключей к внутреннему освобождению и обретению себя

И еще очень долго продолжала верить.

Когда Марианна и Роб жили с детьми в Ла-Хойе, каждый понедельник я приходила к ним готовить ужин. Иногда я готовила американскую еду, иногда венгерскую. Всю неделю я ждала этого чудесного дня, чтобы накормить своих внуков и ощутить себя частью их повседневной жизни. Одним из таких вечеров я, как обычно, находилась на кухне, а на плите что-то булькало в кастрюлях и шипело на сковородках, когда вернулась с работы Марианна и — прямо с порога, в своем красивом шелковом костюме — начала вытаскивать из шкафа крышки, накрывая каждой соответствующую кастрюлю и сковородку. Внутри у меня все оборвалось. Я так старалась быть для них полезной, так хотела порадовать свою семью… и вот приходит дочь и демонстрирует, что я все делаю не так. Что я недостаточно хороша.

Понадобилось какое-то время, и я все-таки осознала: идея, что «все не так», исходила не от Марианны, а от меня самой. Я всегда во всем стремилась быть образцом совершенства, поскольку слишком долго была уверена в собственной неполноценности, поэтому и надеялась, что если все буду выполнять безукоризненно, то смогу найти выход и преодолеть состояние вины и стыда. Но мы люди — не больше и не меньше, чем мы есть. Мы просто люди, и нам всем свойственно ошибаться. Свобода в том и заключается, чтобы верить в себя таких, какие мы есть, ощущать себя цельной личностью, даже если мы далеко не идеальны, и не стремиться всегда и во всем быть совершенными.

Вина и стыд не берутся из воздуха, чтобы навсегда в нас вселиться. В конечном счете эти чувства возникают внутри нас самих. Люди, переживая болезненный развод или расставание, часто обращаются за помощью к психологу или психотерапевту. У меня много таких пациентов. Они оплакивают потерю отношений, кончину надежд, заветных желаний, планов — всего связанного с прошлой жизнью. Но обычно на приеме они говорят мне не о страданиях, а жалуются на ощущение своей отверженности: «Он меня отверг», «Она меня отвергла». Но отвергнуть, отверженность, отвержение — всего лишь формы слов, которые мы подбираем, чтобы выразить болезненное чувство, возникающее, когда мы не получаем или лишаемся желаемого. Кто сказал, что все должны нас любить? На каких скрижалях записано, что нам все будет дано? Что мы получим то, что хотим; тогда, когда хотим; в том виде, в каком хотим? И даже если у нас уже есть что-то, какой из богов определил, что это гарантированно останется с нами? Никто нас не отвергает — только мы сами… себя.

Именно поэтому тщательно выбирайте, какой смысл придавать словам и поступкам других людей. Когда, сделав доклад, я слышу бурные аплодисменты, а потом обнимаюсь почти с сотней человек, благодарящих меня со слезами на глазах и признающихся, что я изменила их жизнь, среди них всегда найдется один, кто пожмет мне руку и скажет: «Да, доклад был очень хорош, но …» — и мне самой решать, каким образом реагировать на его слова. Будучи, например, неуверенной в себе, я могу ввергнуться в пучину отчаяния и самокопания: «Господи, что опять я сделала не так?!» Или, напротив, могу прийти к выводу, что критика имеет отношение не столько ко мне, сколько к настроению или мировоззрению самого человека, ее высказавшего: может быть, услышанный доклад не оправдал особых ожиданий, с которыми он пришел его послушать; может быть, он принадлежит к породе умников, чувствующих свою силу, когда им есть что подвергнуть сомнению. Но самое главное, мне нужно спросить себя: «Есть ли в этом замечании что-либо содержательное, что расширит мои знания, что даст импульс моему созидательному началу?» Неважно, как я отреагирую на чужое мнение (прислушаюсь ли к нему, отмахнусь ли от него), но я всегда могу сказать: «Спасибо за вашу точку зрения» — и жить дальше.

Нельзя позволять чужим оценкам становиться для нас критически определяющими — в противном случае мы не сможем жить, не испытывая чувства стыда за себя.

И особенно важно помнить: мы сами выбираем, за что и как себя упрекать.

Проведите день в беседе с собой и прислушайтесь к своему внутреннему диалогу. Внимательно отмечайте, на чем сконцентрировано ваше внимание, о чем вы думаете, — и закрепляйте это в памяти. Именно эти мысли повлияют на то, как вы будете себя ощущать. А ваше самоощущение будет диктовать, как вести себя дальше. Но вы не обязаны жить в соответствии с этими стандартами и посылами. Вы не родились со стыдом. Ваша подлинная сущность прекрасна сама по себе. Вы родились с любовью, радостью и страстью и можете переписать свой внутренний сценарий, вернув себе безвинность. Вы можете стать цельной личностью.

Сколько Мишель себя помнит, она всегда ловила на улице восхищенные взгляды. И даже сейчас многие женщины, видя ее, вздыхают: «Эх, все бы отдала, чтобы быть такой». Высокая, тонкая, красивая, профессионально состоявшаяся, наполненная особой энергией, которая притягивала к ней людей, — Мишель выглядела совершенной, но внутри была почти мертва.

Бесчисленное количество раз мне приходилось сталкиваться в своей практике с одной пагубной моделью отношений. Дано: целеустремленный муж и безупречная жена — о такой обычно говорят, что «она прекрасная хозяйка». Но, кроме того, она превосходная актриса, замечательно умеющая под добротой и заботой о других скрывать свое болезненное внутреннее состояние. Муж тоже не лишен актерских данных: любящий и крайне внимательный на публике, наедине с женой он становится скорее страшным начальником или грозным отцом, диктующим, что она должна или не должна делать, как ей проводить время и сколько тратить денег. Признав раз и навсегда превосходство мужа, такая жена во всем ему угождает и потакает, ублажает его, не только подстраиваясь под его желания и вкусы, но и отказывая себе в праве быть взрослым человеком, так как все решения за нее принимает он. А потом компенсирует это тем, что отказывает себе в еде, поскольку прием пищи — это единственное, что ей остается подвластно и на что она может еще решиться. Она как бы отстраняется от своего чувства беспомощности, доводя его до минимума, но тем самым «доводит до минимума» самоё себя — ее тело начинает буквально таять. В самых запущенных случаях женщина уже не может ничего съесть, даже когда хочет это сделать. Ее организм отвергает пищу.

К тому времени как Мишель начала терапию — не со мной, а c замечательным специалистом у себя в городе, — у нее уже было явно выраженное расстройство пищевого поведения. Но обратиться за помощью к психотерапевту ее заставила не анорексия, а проблема с мужем. Его на редкость пренебрежительное и грубое отношение заставляло ее порой чувствовать себя запуганным ребенком во власти злого отца. Умом Мишель понимала, что она не беспомощное дитя, а сильная, состоявшаяся женщина средних лет. Но в ней сидел страх, мешавший ей дать отпор мужу. Когда его вспышки гнева начали донимать и пугать детей, она поняла, что смирением и голоданием уже не отделаться — нужны другие методы.