Николай Линде - Эмоционально-образная (аналитически-действенная) терапия

в) событие, породившее устойчивое состояние страха, – это нападение маньяка, пытавшегося задушить девушку. Сами воспоминания в сознании не возникают, видимо, из-за вытеснения, эмоции проявляются без осознания их связи с первичной ситуацией.

Окончательная проверка гипотезы произошла в результате применения приема перестройки прошлого опыта. Для этого клиентке было предложено представить себя сильной, непобедимой и сделать с этим мерзавцем все, что ей хочется. Она «мутузила» его, пока не почувствовала полное удовлетворение, а он (в ее воображении) не убежал. Она почувствовала, что больше он ей не страшен, представляемое погружение в воду тоже больше не пугало ее. Она смогла в воображении погрузиться в воду не только до уровня горла, но и с головой, больше не испытывая страха. Что подтверждает правильность гипотезы и исцеляющих воздействий.

Это достаточно простой для анализа случай, поэтому он и приведен для примера. Но уже тут можно заметить, что появляются новые аспекты гипотезы. Например, высказывается идея о том, каким образом прошлый опыт порождает страх и почему клиент вспоминает только эмоции, не вспоминая травматическую ситуацию.

Гипотеза может иметь много дополнительных идей, объясняющих:

1) каким способом внутренний психологический конфликт порождает симптомы;

2) каков смысл каждого симптома с точки зрения его места в структуре целостной проблемы;

3) почему клиент не осознает каких-то психических феноменов;

4) как еще может сказываться внутренняя проблема на жизнедеятельности клиента;

5) какие формы адаптации применяет клиент, чтобы избежать столкновения со своей проблемой;

6) какие выгоды он получает от существования проблемы;

7) каким образом проблема связана с характером клиента или особенностями его родительской семьи и т. д.

Например, если отвечать на 1—4 пункты по предыдущей истории, то можно предположить:

1) что у клиентки нарушены отношения с мужчинами;

2) что она не только не заходит в воду, но развивает псевдотеорию о том, что у нее что-то «происходит с головой»;

3) что характер у нее закрытый, поэтому она никому не рассказывала о нападении;

4) что она проявляет комплекс беспомощности в каких-то других ситуациях и т. д.

Эти предположения можно проверить, задав дополнительные вопросы клиентке, но, может быть, они уже избыточны, поскольку главная причина ясна и терапия совершилась.

Приведенный пример, однако, не раскрывает того, как создавалась гипотеза, можно сказать: она сразу «упала» в руки терапевта уже практически в форме ясного знания. Поэтому нам следует раскрыть не только какова должна быть идеальная форма гипотезы, но и то, каким образом она создается и проверяется.

1. Прежде всего основой создания гипотезы является некоторая психотерапевтическая теория.Такой теорией может быть психоанализ, теория А. Адлера [1, 2], транзактный анализ Э. Берна [7, 17, 19, 65], гештальттерапия [11, 49, 50], логотерапия В. Франкла [68] и т. д. Обычно терапевт стихийно является приверженцем одной какой-то концепции и создает гипотезу в рамках понятий, в ней употребляемых. Но может использовать и другую теорию, в наибольшей степени подходящую для объяснения данного случая. Такой эклектический подход в настоящее время кажется наиболее оправданным.

2. Облегчает поиск адекватной гипотезы знание так называемых частных моделей. Этими моделями являются уже имеющиеся в научном психотерапевтическом обороте готовые теоретические конструкции, объясняющие возникновение тех или иных симптомов. Терапевт как бы примеряет эти уже известные ему шаблоны к объяснению наличных явлений и выбирает наиболее подходящий, уточняя его с помощью контрольных вопросов. Множество подобных моделей подробно изложены в моей книге «Психологическое консультирование. Теория и практика» [37].

3. Терапевту помогает знание различных терапевтических случаев. Новые случаи часто чем-то похожи на те случаи, которые уже встречались в практике терапевта. Или на те, о которых он читал в литературе. Или на те, которые наблюдал в работе других мастеров, например, обучаясь в группе.

4. Терапевту помогает его собственная клиентская практика, когда он был клиентом в процессе обучающей терапии (learning therapy). Многие проблемы он решает по аналогии со своими когда-то решенными проблемами, пользуясь арсеналом средств, использованным обучающим мастером. Гештальттерапевты шутят, что «клиент всегда приносит нам нашу проблему». Поэтому психотерапия – это исцеление самого психотерапевта, а исцеление клиента – побочный результат. Но в этой шутке больше правды, чем юмора. Терапевт всегда моделирует проблему клиента на себе, если он может решить ее для себя, то он решит ее и для клиента.

5. Терапевту помогают широкая эрудиция, знание философии и религии, просто большой жизненный опыт, знакомство с разнообразными жизненными коллизиями и характерами людей.

6. Терапевта ведут интуиция, способность к эмпатии, использование ощущений эмоционального резонанса к текущему состоянию клиента, умение поставить себя на место клиента, внимание к деталям, способность к творчеству, медитации и инсайту.

7. Наконец, терапевт должен обладать качеством проницательности, недюжинным интеллектом. Работа терапевта на этапе создания гипотезы похожа на работу следователя. Так же как среди сыщиков встречаются Шерлоки Холмсы и бездарные Лестрейды, так может быть и среди терапевтов. Следует тренировать свое профессиональное психологическое мышление.

8. Но, пожалуй, самое главное, что помогает терапевту, – это владение некоторой методикой поиска «улик». В психоанализе это метод свободных ассоциаций или метод анализа сновидений, в терапии А. Адлера – анализ ранних воспоминаний, в эмоционально-образной терапии – работа с образами эмоциональных состояний, в когнитивной терапии – регистрация и анализ автоматических мыслей и т. д.

Редко гипотеза рождается в готовом виде. Сначала она имеет не очень определенную форму, дальше она проверяется и уточняется. Улики собираются, как кусочки мозаики, из самых разных источников.Для их сбора применяются различные методики, позволяющие извлечь нужную информацию из бессознательного мира клиента и из анамнеза. Но надо помнить, что часть информации можно узнать с помощью простых прямых вопросов, касающихся истории жизни данной личности. Некоторую информацию клиент может сознательно скрывать, некоторую искажать, а некоторую просто не знать о самом себе. Часть информации мы получаем из наблюдения за его невербальным поведением, а часть «вычисляем», исходя из сопоставления фактов, изложенных клиентом. Часть из сведений о семье клиента и ее истории мы получаем от третьих лиц, чаще родственников.