Антон Петряков - Как начать думать в понедельник и не перестать во вторник [litres]

• это ответ на более простой вопрос, чем тот, что был задан;

• замена необходимости ответить на вопрос переоценкой эмоциональной реакции.

Зачем Системе 1 все упрощать? А затем, что обсуждение вопроса и размышления активируют Систему 2, и думать в том ключе, в котором был задан вопрос, очень энергозатратно . Гораздо проще задать похожий абстрагированный вопрос и ответить на него, то есть подменить эти понятия, отвечая на более простой вопрос. Или вообще не отвечать на вопрос, апеллируя к тому, что это приносит душевные страдания и нечеловечно.

Представьте себе диалог двух людей. Один утверждает: «Наши дети не должны после школы быть голодными, поэтому каждому ребенку необходимо законодательно предоставить после уроков два гамбургера и мороженое». Второй резонно, поскольку он зритель канала FreshLife28, ему отвечает: «Мороженое и гамбургеры для ребенка совсем не полезны». На что первый отвечает: «Вы что, хотите, чтобы наши дети голодали?»

Более сложный вопрос, который требует решения проблемы (польза гамбургера и мороженого для детского организма, последствия потребления, статистика детского диабета и ожирения и так далее), подменяется более простым: вы хотите, чтобы наши дети голодали?

Естественно, ответ на более простой вопрос будет: «Нет, не хочу». «Ну так в чем же дело? Раз вы против моего предложения, вы хотите, чтобы дети голодали!» Это и есть подмена понятий.

Второй способ подмены понятия, который не описывает Канеман, это попытка привлечь внимание вместо ответа на вопрос. Необходимость думать мы меняем на эмоциональную реакцию из серии «о чем с вами вообще можно говорить, если вы…?» (нужное вписать). Человек, как правило, привлекает внимание к ценности своей эмоциональной реакции на какое-то событие.

Особенно часто это появляется при обсуждении жизни, смерти, религии и так далее. Вместо логического ответа на поставленные вопросы люди, особенно фанатично верующие, предпочитают оскорбиться и привлечь внимание к эмоциям: у нас есть чувства, мы же плачем, мы же испытываем эмоции, а если вы не уважаете наши чувства, то с вами разговаривать не о чем. Мы обсуждаем душевную боль, и холодный расчет тут не уместен.

Во всей этой истории с вирусом мне приходилось выдерживать чудовищный прессинг в разгар информационной истерии со стороны зрителей, подвергшихся когнитивным искажениям. Сейчас лето 2020 года, и, к счастью, уже никто не воспринимает всерьез меры против распространения, понимая их полную несостоятельность.

Еще раз напомню суть преамбулы и моих претензий к той информации, которой нас пичкали:

1. Насколько некий вирус способен распространяться, насколько он вирулентный?

2. Насколько он смертелен, когда человек уже заболел?

3. Насколько оправданны все принятые меры?

Давайте на примере посмотрим, как эти три вопроса подменялись на более простой.

«…мне что, делать выводы, что вируса не существует, исходя из доступной мне информации, что среди моих знакомых никто не заболел?»

Здесь человек подменяет ответ на более сложный вопрос, который можно разделить на три, о которых я говорил. Насколько оправданны средства, насколько высока вирулентность, то есть способность заражать, и насколько высока смертность от этого вируса. Но человек дал один простой ответ на вопрос, который я не задавал.

Он решил ответить на то, существует ли вообще этот вирус. Нигде и никогда я не говорил о несуществовании вируса, меня интересовало другое: оправдан ли приказ носить маски и самоарест? Вирус есть! Но то, что было сделано под шумок, оправдать им никак нельзя. Не существует настолько опасного вируса, который оправдал бы все эти меры.

Но человек подменяет понятия и отвечает на поставленный самим себе вопрос вместо трех вопросов, которые нужно было бы себе задать. Но эти три вопроса гораздо сложнее. Ответ на них требует вычислительных усилий и активации Системы 2. Вирус есть, вопрос в том, насколько оправданны эти меры?

Другой зритель пишет: «Логическая ошибка оперировать личным опытом, распространяя его на глобальные события. Для жителя Новой Зеландии в 1943 году, если исходить из его личных наблюдений, ничего не происходило, не было Второй мировой войны». Далее он пишет, что «наличие работяг на стройках говорит не об опасности, сложности заболевания или о какой-то эксклюзивной информации у власть имущих, а о том, что на работяг им наплевать, как и на все, кроме своей выгоды».

И снова человек берет и упрощает ответ на три вопроса до ответа на один. По его наблюдению, вируса не существует, как и для жителя Новой Зеландии ничего не происходило в 1940-х годах прошлого века. Но в главе, где я говорил о методе поплавка, шла речь о том, что необходимо наблюдать за тем, что вам доступно. Кроме факта того, заболели ваши знакомые или нет, нужно ответить еще на два вопроса. А именно: какой процент людей из вашего числа Данбара – вашей личной стаи – переболело. И насколько много среди них умерших.

Для жителей Новой Зеландии в 1943 году не происходило ничего, что оправдывало быпродовольственные карточки, мобилизацию населения, строительство бункеров. Война была, но представьте себе, что в 1943 году все новозеландцы срочно мобилизовались, выстроились у кромки океана и ждали бы, когда придут враги, чтобы отразить их нападение, по пути роя бункеры и вводя продовольственные карточки. В этом не было смысла. А война была.

Какие личные наблюдения можно и нужно было бы внести в глобальную выборку с точки зрения жителя Новой Зеландии в 1943 году? Сколько бомб упало на территории Новой Зеландии? Сколько оккупантов высадилось на территории Новой Зеландии? И тогда, исходя из этих личныхнаблюдений, при отсутствии СМИ и оповещений о войне, уже можно было бы делать выводы, подверглась ли страна атаке. Не стоит подменять понятия. Война была. Не было причин рыть окопы.

Где в высказывании о работягах на стройках подмена понятия? Стройки продолжали работать, и свидетельств было предостаточно. Наличие строителей, по мнению зрителя, говорит не об опасности или сложности заболевания, а о том, что хозяевам наплевать. Это подмена понятий. Важен тот факт, был ли вирус действительно так заразен? Если так, как нам его обрисовывают, то эти работяги – неважно, заботится о них работодатель или нет, – как единицы общества, которые ходят в магазины и контактируют с другими в транспорте, стали бы за 2–3 недели источниками колоссального заражения. Но этого не произошло. Почему?