Антон Петряков - Как начать думать в понедельник и не перестать во вторник [litres]

Кстати, спустя несколько месяцев после того, как был написан этот комментарий, появились данные, что в местах массовых скоплений людей во время беспорядков в США ничего не произошло, как и во время протестов в Белоруссии, как и в Швеции, которая вообще не вводила никаких изоляционных мер. Наш зритель упростил суть, подменив понятия – ответ на три вопроса, на которые надо было ответить, на один вопрос. Я никогда не спрашивал, есть ли вирус. Я говорил только о том, настолько ли он страшен, как его рисуют.

И наконец, последний комментарий, демонстрирующий третий вариант подмены понятия. А именно подмену ответов на эмоциональную реакцию. Человек будто говорит: «Вот у меня есть эмоциональная реакция, а вы смеете ее не уважать. Вы подонки и бездушные люди». Людей, которых это коснулось, можно понять, они ослеплены горем и, как правило, пишут очень агрессивные комментарии.

Но давайте внимательно посмотрим на этот комментарий и попробуем увидеть суть.

Когда человек в большей степени призывает ценить его эмоциональную реакцию, потому что его это коснулось: «Пожалейте меня, меня это коснулось, у меня кто-то умер», происходит подмена понятий. Я сочувствую всем тем, у кого кто-то умер, я никогда не говорил, что люди не умирают, никогда не говорил, что вируса не существует. Я лишь говорил о том, что меры не оправданны. И продолжаю это говорить.

Но, к сожалению, горе не приводит к тому, что неэффективные методы по мановению волшебной палочки становятся эффективными . Приведу пример из своей жизни, как можно было бы рассуждать в подобных трагических случаях, будь то не вирус, а ДТП, которые уносят больше жизней.

Несколько лет назад в шесть утра мне позвонил друг и сказал, что нашего общего знакомого Алексея Б. собирают в мешки по обочине дороги. Ночью на обочине стоял асфальтоукладочный каток, Леша не заметил его в темноте и на повороте на трассе врезался в него, да так, что машину разорвало пополам вместе с Лешей.

А теперь я подменю понятия и выскажусь в следующем эмоциональном ключе: «Доколе мы будем это терпеть? Вот вас это не коснулось, поэтому вы сейчас так и говорите. Я призываю выдавать машину только по QR-коду, чтобы вы получали в правительстве Москвы разрешение, потому что машин очень много и это провоцирует ДТП со смертельным исходом. Нам надо что-то с этим делать, я имею право об этом говорить, потому что меня это коснулось, у меня друг погиб, а вот вас это не коснулось. Я настаиваю на том, чтобы вы брали автомобиль по QR-коду, получив разрешение у правительства вашего региона, а если вы пишете, что хотите поехать к любовнице, черта с два! Не нужно вам ехать к любовнице, на метро съездите. Вот если вам по работе надо, правительство разрешит. Сделаем так же, как придумал Собянин в Москве. Возьмем последние цифры на госномере и разрешим выезд только в определенные дни. И только ведомственные автомобили будут иметь право перемещаться по городу в любое время. Вот мое решение, я предлагаю его, потому что меня это коснулось».

Несмотря на то что процент смертности и риски умереть в ДТП весьма высоки, вы понимаете, что никто на это не пойдет, как и несмотря на все мои эмоциональные увещевания о том, что «…вас это просто не коснулось»? Даже тех смертей из-за ДТП, которые есть сейчас, недостаточно, чтобы вводить настолько варварские методы и ограничения. И это правда, если подумать. Ничьи эмоции не сделают методы рабочими.

Речь о том, что методы противодействия были слишком варварскими при таких цифрах статистики, и вести себя таким образом, загонять всю страну под замок, при этом заставив платить налоги, кредиты и жить за свой счет, необходимости не было. Получать QR-код, как товар в магазине, и ходить с этим QR-кодом по улицам Москвы – это тоже избыточная мера.

Если помните, то история с номерами домов в Москве реальна. Разрешать вам брать личное авто по дням в соответствии с госномером – это моя фантазия. И неважно, коснулось меня это или нет, – методы от этого не станут действенными.

На этом можно выдохнуть и больше не обсуждать тему 2020 года. Несмотря на то что смертность от сердечно-сосудистых и онкологических заболеваний исчисляется сотнями тысяч, вас все равно будут окружать трясущиеся от упоминания коронавируса люди. По состоянию на 14 августа 2020 года официальная статистика смертей:

• COVID-19 – 16 тысяч человек;

• сердечно-сосудистые заболевания – 441 тысяча человек;

• рак – 149 тысяч человек.

Почему пьющие и курящие люди, люди с лишним весом, не следящие за своим питанием и холестерином будут бояться не инфаркта или рака легких, а ковида?

Теперь вы знаете ответ – когнитивные искажения прекрасно работают через СМИ. О чем чаще всего человек слышит, того и боится. И никуда не годящийся аргумент, что инфаркт по воздуху не передается, придает им уверенности, что сигарета и гамбургер менее опасны.

Потери и приобретения Задача Самуэльсона

Предлагаю вам провести один интересный эксперимент вместе со своими родственниками. Мысленно разбейте тех, кого вы можете опросить, на две группы, и одной группе опишите такую ситуацию.

Есть магазин, в котором работают продавцы и кладовщики. Но из-за эпидемии ситуация на рынке труда такова, что работников много, многие магазины закрылись и сотрудники готовы работать за минимальную оплату. Поскольку одни магазины закрылись, то у других выросла выручка. У нашего магазина выручка не упала, а осталась на прежнем уровне.

Однако, пользуясь тем, что людям некуда деваться, владелец магазина снижает зарплату своим сотрудникам на 10 %. На вопрос «почему?», он отвечает: «А вот так!» Спрашивается: нормально ли так поступать?

Для второй группы ситуация будет следующая: на время карантина этот же самый человек вынужден был закрыть свой магазин, выручка не изменилась, он ничего не потерял, поскольку налогов платить не надо, и помещение было в собственности. Но когда он снова открылся, пришлось нанимать новых сотрудников. И поскольку ситуация на рынке труда изменилась, он нанял сотрудников, которым платил зарплату на 10 % ниже. Вопрос тот же: нормально ли так поступать?

Скорее всего, ответы будут такими: в первом случае что-то вроде «как он мог так поступить, такая сволочь», а во втором – «ну, таков рынок, а что такого?».