Дэвид Эпштейн - Универсалы [Как талантливые дилетанты становятся победителями по жизни] [litres]

Тот самый инструмент, который помог НАСА достичь постоянства в успехе и который Дайен Воган назвала «первородным техническим знанием», присутствующим в самой ДНК агентства, привел к неожиданному результату в ситуации, для которой не существовало стандартного набора данных. Рассуждения без цифр не принимались.

Столкнувшись с незнакомой задачей, менеджеры НАСА не смогли применить привычные инструменты.

Психолог и эксперт по организационному поведению Карл Вейк заметил одно необычное обстоятельство в смертях пожарных-парашютистов и «отчаянных» борцов с лесными пожарами: и те, и другие изо всех сил цеплялись за свои инструменты, даже когда землеройное оборудование могло бы помочь им спастись от огня. По мнению Вейка, подобное поведение свидетельствовало о чем-то очень важном.

В 1949 году в ущелье Мэнн штата Монтана разразился пожар, который стал известным благодаря книге Нормана Маклина «Молодые люди и пожар» ( Young Men and Fire ). В ходе катастрофы пожарные, спускавшиеся вниз с парашютами, готовились встретиться с «десятичасовым пожаром» – это выражение означало, что к 10 утра следующего дня они намеревались его потушить. Однако огонь перекинулся через ущелье с одного поросшего деревьями холма на другой и погнал пожарных с того места, на котором они сгруппировались. Трава была сухая, а скорость распространения пожара составляла более 3 метров в секунду. Бригадир пожарных Вагнер Додж крикнул им бросать инструменты. Двое немедленно послушались его и бросились к безопасному участку. Однако другие побежали вместе с инструментами, и огонь настиг их. Один пожарный, выбившись из сил, сел на землю – он так и не снял с себя тяжелое обмундирование. При тушении пожара погибло тринадцать пожарных. За трагедией в ущелье Мэнн последовали серьезные реформы в инструктаже по технике безопасности, но это не изменило ситуации: пожарные все так же проигрывали гонку с огнем, не желая даже под страхом смерти расставаться со своими инструментами.

В 1994 году на горе Сторм Кинг Маунтин в штате Колорадо лесные пожарные снова оказались в ситуации, которая напоминала трагедию в ущелье Мэнн: огонь перекинулся через каньон и прорвался через стену дубов Гэмбела под ними. По словам одного из потерпевших, звук в каньоне был такой, какой бывает «в самолете во время взлета». Четырнадцать мужчин и женщин проиграли схватку с огнем. «На жертве был рюкзак с оборудованием», «у жертвы в руках была рукоять цепной пилы» – значилось в отчетах. Последний человек был менее чем в 80 метрах от безопасного участка. Потерпевший Квентин Роудс рассказывает, пробежав 280 метров: «когда вдруг понял, что все еще несу на плече пилу! Вопреки всякому здравому смыслу я стал искать место, куда можно было ее положить, чтобы она не сгорела… Помню, как думал про себя: неужели я вот так вот брошу свою пилу?» Два независимых друг от друга исследования, проведенных Лесной службой США и Бюро управления землями, показали, что бригада пожарных сумела бы выжить, если бы с самого начала бросила свое оборудование и убежала.

В двух случаях пожара, произошедших в 1990-е годы, двадцать три элитных лесных пожарных отказались выполнять приказ бросить инструменты – и погибли вместе с ними. Даже Роудз, когда решился бросить свою пилу, чувствовал, что совершает нечто противоестественное. Вейк обнаружил похожее явление и среди моряков, которые отказывались снимать ботинки со стальными набойками, покидая корабль, и тонули в них или рвали спасательные шлюпки. Летчики-истребители отказывались катапультироваться из подбитых самолетов. А Карл Валленда, известный на весь мир канатоходец, упал с 36-метровой высоты и разбился насмерть, потому что, покачнувшись, схватился первым делом за свой балансировочный шест, а не за канат, по которому шел. Падая, он вновь потерял шест, а затем снова поймал его в воздухе. «Готовность оставить свои инструменты – аллегория, означающая «забыть все, чему тебя учили», «адаптироваться», «проявить гибкость», – пишет Вейк. – Люди с большим трудом отказываются от привычного, и тогда драмы оборачиваются трагедиями». Для него пожарные стали одновременно примером и метафорой того, что он узнал, изучая поведение работников обычных организаций, которые не хотели отказываться от проверенных методов, даже когда они приводили к сомнительным решениям.

Вейк увидел, что, вместо того чтобы адаптироваться к незнакомым ситуациям – будь то авиакатастрофы или трагедии во время пожара, – опытные группы спасателей, оказавшись под давлением, «искали убежище в том, что они хорошо знали». Их коллективное сознание вело себя «по-ежиному», стараясь загнать незнакомую ситуацию в зону комфорта, как будто пытаясь превратить ее в то, с чем они уже сталкивались. Для лесных пожарных их собственные инструменты были в контексте катастрофы чем-то привычным и хорошо знакомым. «Инструменты для пожарного – это символ принадлежности его к определенной группе, для них обмундирование – то, ради чего его вообще отправляют на задание, – пишет Вейк. – Принимая во внимание то, какую важную роль играют инструменты в определении сущности пожарного, неудивительно, что отказ от них может привести к экзистенциальному кризису». Как лаконично заметил Маклин: «Велеть пожарному бросить свое оборудование – все равно что приказать ему забыть, что он пожарный». Вейк объясняет это тем, что у пожарных существует твердая установка «будет сделано», и отказ от инструментов противоречит ей – ведь это означает утратить контроль над ситуацией. Пила Квентина Роудза настолько стала частью его сущности как пожарного, что он даже не осознавал, что несет ее, как если бы не осознавал, что его руки все еще при нем. Когда продолжать нести пилу стало слишком абсурдно, Роудз все равно не мог поверить, что оставляет ее. Он чувствовал себя голым – совсем как Ларри Маллой, когда ему не хватало количественных данных, которые могли бы оправдать принятое в последнюю минуту решение об отказе от запуска космического корабля.

В НАСА принять качественные обоснования было все равно, как если бы тебе велели забыть, что ты инженер. Когда социолог Дайан Воган провела интервью с инженерами НАСА и Thiokol, работавшими с ракетными ускорителями, она увидела в их поведении воплощение той же установки «будет сделано» в виде уверенности, что все будет хорошо, ведь «мы выполнили все процедуры». Потому что «процесс проверки готовности к полету – агрессивный и приводит к конфронтации». Потому что «мы все делали по инструкции». Инструментами НАСА были привычные инженерам процедуры. Ведь раньше правила всегда срабатывали. Но в ситуации с запуском «Челленджера» они вышли за пределы знакомых рамок, и на смену установке «будет сделано» должна была прийти та, которую Вейк называет «культура подручных средств».