Ирвин Ялом - Все мы творения на день и другие истории

— Мир перевернулся. Я уже больше не знаю, что является настоящим. Он был таким сильным, таким талантливым, таким поддерживающим для меня. Такой заботливый, такой вдумчивый и при этом, подумайте только, в то время, как он помогал мне в жизни, он, должно быть, сильно страдал и не хотел жить. Что настоящее? Во что можно верить? Каждый раз, оказывая мне поддержку, давая любящий совет, в то же самое время он, должно быть, размышлял о самоубийстве. Вы понимаете, о чем я? Тех чудесных и блаженных моментов, когда мы сидели и разговаривали с ним, того душевного времени, которое мы делили с ним, теперь я знаю, что этого не существовало. Я чувствовал связь с ним, я делился всем, но это было шоу одного человека. Он не был там. Он не был счастлив. Он думал о том, как не жить. Я больше не знаю, что есть настоящее. Я выдумал свою реальность.

— А как по поводу этой реальности? Этой комнаты? Вас и меня? Того, как мы здесь вместе?

— Я не знаю, чему доверять и кому доверять. Такого понятия «мы» не существует. Я абсолютно один. Я очень сомневаюсь, что вы и я испытываем одни и те же чувства в тот самый момент, когда мы говорим.

— Я хочу, чтобы «нас» было настолько много, насколько это возможно. Всегда есть некоторая непреодолимая дистанция между двумя людьми, но я хочу сделать эту дистанцию насколько возможно малой здесь, в этой комнате.

— Но, Ирв, я только могу предполагать, что вы думаете и чувствуете. И посмотрите, насколько я ошибался в отношении Джеймса. Я предполагал, что мы представляем собой дуэт, но это был сольный номер. У меня нет сомнений, что и здесь происходит то же самое, что я предполагаю о вас не то, что есть на самом деле.

Чарльз замешкался и потом внезапно продолжил:

— О чем вы думаете прямо сейчас?

Двадцать или тридцать лет назад такой вопрос озадачил бы меня. Но как опытный терапевт, я научился практически бессознательно вести себя таким ответственным образом, что довольно хорошо знаю, что не так важно, что я скажу о своих мыслях, это важно, но гораздо важнее, что я хочу выразить их. Поэтому я ответил первое, что пришло мне в голову:

— В тот момент, когда вы задали свой вопрос, моя мысль была очень необычной. Это было кое-что, выложенное на анонимном веб-сайте, посвященном разным секретам. Там было написано: «Я работаю в Старбакс, и, когда посетители грубят, я даю им кофе без кофеина».

Чарльз взглянул на меня, он был ошеломлен и вдруг внезапно разразился смехом.

— Что? Какое это имеет отношение к чему-либо?

— Вы спросили меня, о чем я думал, и это именно то, что пришло мне на ум: у каждого есть секреты. Позвольте мне попробовать проследить за этой идеей. Вереница мыслей пронеслась в моей голове, когда вы заговорили о природе реальности, и как вы ее изобретаете. И тогда я начал думать о том, насколько же вы правы. Реальность это не просто то, что существует само по себе, а то, что в значительной степени каждый из нас конструирует или изобретает. Затем на мгновение — потерпите, вы спросили, о чем я думаю, — я думал о немецком философе Канте и о том, как он учил тому, что структура нашего мышления активно влияет на природу реальности, которую мы проживаем. Затем я начал думать обо всех секретах, о которых я узнал за время моей более полувековой практики терапевта, и размышлять над тем, что, как бы мы ни желали стать одним целым с другим, всегда будет оставаться дистанция. Затем я начал думать о том, что ваше восприятие красного цвета или вкуса кофе и мое понимание «красного» и «кофе» будут отличаться и мы никогда не узнаем насколько. Кофе — и вот, следом — секрет Старбакса. Но, простите, Чарльз, я боюсь, что я уж очень удалился от того места, где вы можете находиться.

— Нет, нет, вовсе нет.

— Расскажите мне, какие мысли приходили вам на ум, в то время как я говорил.

— Я думал: «Не останавливайтесь». Мне нравится, когда вы так говорите. Мне нравится, когда вы делитесь своими мыслями.

— Вот еще одна мысль, которая только что появилась, — это старое воспоминание о представлении на семинаре терапевтического случая, когда я был еще студентом много лет назад. Пациент — это мужчина, у которого был счастливый медовый месяц на одном из тропических островов, и это был один из лучших моментов в его жизни. Но его брак постепенно разрушался в течение последующего года, и они развелись. В какой-то момент он узнал от своей жены, что на протяжении того времени, что они были вместе, включая их медовый месяц, она была увлечена другим мужчиной. Его реакция была очень похожа на вашу. Он осознал, что их счастливые отношения на тропическом острове не являлись таковыми для них обоих, что он тоже исполнял партию соло. Я не припоминаю других деталей этого случая, но я помню, что он, как и вы, почувствовал, что реальность была сломана.

— Реальность была сломана… это обо мне. Это даже проявляется в моих сновидениях. Прошлой ночью я видел какие-то яркие сны, но могу припомнить лишь немного. Я был внутри кукольного домика, я притрагивался к занавескам и окнам и чувствовал, что они сделаны из бумаги и целлофана. Я чувствовал себя ненадежно, а затем я услышал громкие шаги и испугался, что кто-нибудь наступит на дом.

— Чарльз, позвольте мне снова поинтересоваться нашей реальностью прямо сейчас. Я предупреждаю вас: я собираюсь продолжать делать это. Как мы с вами сейчас?

— Лучше, чем где бы то ни было. Я имею в виду, мы стали более честными. Но еще есть некоторое расстояние. Нет, не некоторое расстояние, а большое. Мы не делимся нашей реальностью по-настоящему.

— Хорошо, давайте попробуем сузить эту дистанцию. Какие вопросы у вас есть ко мне?

— Хм… Вы никогда не спрашивали этого раньше. Вообще-то много вопросов. Каким вы меня видите? Как это вам, быть со мной в одной комнате сейчас? Насколько труден этот час для вас?

— Справедливые вопросы. Я позволю своим мыслям литься свободно и не буду стараться их систематизировать. Меня трогает, через что вы проходите. Я на сто процентов здесь, в этой комнате. Вы мне нравитесь, и я уважаю вас — я думаю, вы это знаете, или я надеюсь, что это так. У меня есть сильное желание помочь вам. Я думаю о том, как вы были потрясены смертью вашего отца, и о том, какой отпечаток эта смерть наложила на всю вашу жизнь. И я думаю, как это было ужасно, найдя нечто ценное в ваших отношениях с Джеймсом Перри, так внезапно это потерять. Я также думаю, что потеря вашего отца и Джеймса в значительной степени проявляется и в ваших чувствах по отношению ко мне. Что же еще приходит на ум? Я могу сказать, что, когда я встречаюсь с вами, у меня возникают два разных чувства, которые противоречат друг другу. С одной стороны, я хочу быть как отец для вас, но я также хочу помочь вам оставить в прошлом вашу потребность в отце.