Екатерина Сигитова - Идеальный шторм. Как пережить психологический кризис

Преобладает буква П

Тип реагирования: паранойяльный. Характерна уверенность, что кризис — результат чьего-то злого умысла. Типичны крайняя подозрительность ко всему и стремление приписывать возможные проблемы и сложности халатности или злому умыслу властей. Часто такие люди занимаются обвинениями и требуют наказаний для всех.

Преобладает буква Д

Тип реагирования: дисфорический. Доминирует гневливо-мрачное, озлобленное настроение, постоянно характерен угрюмый и недовольный вид. Типична зависть и ненависть ко всем, кто меньше пострадал, включая родных и близких. Часто наблюдаются вспышки озлобленности со склонностью винить в своей ситуации других, а ещё агрессивное, подчас деспотическое отношение к близким, требование во всём угождать.

Середина пути.

В любой травме, в процессе внутренней работы с ней, а значит, и в процессе проживания кризиса всегда есть условная срединная точка. До этой точки обязательно будет горевание, депрессия, несчастное состояние, сильные чувства и всё такое. Вторая половина работы, после этой точки, — о том, что, когда точка пройдена и негативные процессы доделаны, неизбежно снова захочется жить и быть счастливыми. И надо себе помочь и в этом, а не только в горевании. Потому что, если точка пройдена, после неё уже не захочется возвращаться назад. Наоборот, обычно после неё усиленно начинает хотеться новой реальности, воссоздания, заживления.

Разумеется, всё это не значит, что находящиеся в кризисе люди строевым шагом словно по команде переходят через эту точку во вторую половину душевного процесса и радостно маршируют дальше. Нет, это всего лишь условная схема, набросок. Обычно вокруг этой срединной точки нас ещё болтает туда-сюда: раз — и снова в горевание, раз — и снова в новую реальность и в заживление. Но срединный момент так или иначе наступает.

Исключение составляют те, кто склонен к депрессивному, несчастному переживанию травмы, у кого есть субличность внутренняя Жертва (она есть у многих, у кого были в жизни сложные истории). Внутренняя Жертва часто будет тянуть вас назад, в несчастность, потому что там её земля. И если вы захотите пересборки и заживления после кризиса, вам будет очень важно не давать Жертве перехватить руль вашего корабля. Обязательно надо признавать её существование и давать ей дышать, но никогда не отдавать руль, по возможности, конечно. Потому что она нужна только в первой части проживания травмы, когда вам плохо. Там она очень хорошо помогает, потому что так качественно страдать никто другой не умеет. Но когда вы приближаетесь к срединной точке или проходите её, руль должен быть у вас, а не у Жертвы.

Как эту срединную точку определить? Вопрос на самом деле открытый. Она у каждого своя. Мы её обычно определяем опытным путём. Когда человек уже устал горевать и всё негативное, относящееся к ущербу, прожил на 80–90 %, именно тогда можно начинать оглядываться в поисках этой точки, экватора. Здесь можно себя уже не поощрять в том, чтобы плакать, а скорее говорить себе: «Так, давай подумаем теперь не только о том, что у нас позади, но и о том, что впереди и куда мы хотим приплыть».

Итак.

С этого момента мы с вами начинаем выход из кризисного пике и во второй половине книги будем делать только то, что направлено на пересборку и выход из кризиса, чтобы помочь себе запустить этот выход, продолжить его и постоянно подпитывать. Мы уже не будем специально погружаться в тяжёлые переживания типа горя и тревоги. Я не имею в виду, что мы будем все чувства теперь игнорировать, что наша новая цель — не обращать внимания на то, что нам плохо. Конечно, нет. Но сама суть выхода из кризиса состоит в том, чтобы у вас появилось что-то новое, кроме боли и горя. Чтобы вы не только сидели и выли о том, как всё плохо, а начали бы смотреть вперёд с надеждой на то, что там ещё что-то есть.

А я буду помогать вам это осуществить: кусочками, частями, попутно делая микроэкскурсии в то, что мы обсуждали до экватора.

Как мы говорили в самом начале книги, ядро кризиса — это, с одной стороны, опасность, некая угроза. С другой стороны, это некая возможность. Мы можем любой кризис воспринимать как возможность, каким бы ужасным он ни был, как бы плохо нам внутри ни было. Такой ракурс подпитывает наши горизонты обучения, рефлексии, аналитической переработки и оценки того, что происходит. Поэтому часть наших задач выхода из кризиса — это обучение. Важно, чтобы вы могли что-то извлечь из ситуации, даже если её саму вы не заказывали. Более того, раз вы её не заказывали, то и извлечь, соответственно, вы сможете только ту информацию, что относится к вам напрямую и лично, а не информацию о внешних причинах кризиса и о том, почему с вами это произошло. Это новое может быть знанием о себе, о способах справляться, о слабых и сильных местах и т. д.

Важная пометка: то, что вы извлечёте, может пригодиться вам не только в похожих кризисных ситуациях, но и в совершенно новых, обычных жизненных.

А вы знали, что у нас с вами есть не только базовые уязвимости, но и базовые убеждения о нормальности? В них обычно входит идея о том, что мир — это более или менее пригодное для жизни место, он достаточно доброжелателен, достаточно безопасен и достаточно справедлив. Я употребляю слово «достаточно», потому что, разумеется, мир не абсолютно безопасен, доброжелателен и справедлив. Но обычно нам этого «достаточно» хватает. А вот в любом кризисе мы сталкиваемся с ужасом, который вызван грубым вторжением чего-либо в нашу «достаточно нормальную» жизнь. Кризис — это как вор, который ночью влез в незащищённое окно, всё разрушил, раскидал, унёс самое ценное, и мы поняли, что на самом деле очень беспомощны и очень уязвимы. Наши базовые убеждения о нормальности рассыпались: вдруг оказалось, что мир недостаточно безопасен, более того, он враждебен, — вот тут и тут прямо очень даже враждебен. Вдруг оказалось, что мы беззащитны, а тут и тут — особенно.

Процесс декомпрессии состоит в восстановлении этих базовых убеждений о «достаточной безопасности» и дружелюбии мира. Картина мира должна снова прийти в то состояние, в котором мир воспринимается как более-менее пригодный для жизни, более-менее доброжелательный, более-менее справедливый, более-менее безопасный. Я понимаю, что для человека в низшей точке кризиса эта цель звучит как издевательство. Но такова теория и практика кризисной психологии. Наш план в этой книге — исчезновение туннельного кризисного зрения, при котором мы видим только катастрофу и её последствия. Давайте попробуем понемногу, по кусочкам, разными способами начать видеть что-то ещё. Только тогда мы сможем сосредоточиться на выходе из кризиса и на декомпрессии.