Екатерина Сигитова - Идеальный шторм. Как пережить психологический кризис

На эту тему (выбора и точки на распутье) я знаю смешную песенку, так что позволю себе немного отвлечь вас от серьёзных раздумий.

Если вернуться к принятию реальности, то психотерапевт Джон Кабат-Зинн написал замечательную фразу: «Принятие — это не пассивное подчинение, а акт распознавания того, что вещи таковы, какими они являются» [42] Kabat-Zinn, J., Full catastrophe living: Using the wisdom of your body and mind to face stress, pain, and illness (Delta Trade Paperback / Bantam Dell, 2005). . То есть принятие — это активное действие по распознаванию реальности. Оно не означает, что мы перестаём развиваться, не означает, что мы навсегда остаёмся в зоне комфорта. Нет, если мы совершаем акт распознавания реальности, то это само по себе, во-первых, выход из зоны комфорта. А во-вторых, речь в кризисе не про развитие, нам не нужно улучшать стандарт качества людей, нам нужно лишь избавиться от боли. Принятие — это очень надёжный, хоть и сложный способ избавиться от боли.

Кусочек принятия или непринятия есть почти в любой точке переживания кризиса. То есть где-то мы идём на войну, на бунт против чего-то, а где-то что-то принимаем. Разумеется, принимать хорошие вещи легче, чем плохие. Это всегда так, поэтому несложно увидеть: если какие-то кризисные изменения или их последствия повлияли на вас хорошо, то в этой зоне будет очень легко принять реальность. А где-то, наоборот, вы будете просто отказываться принимать, и акт распознавания реальности будет буксовать, как колёса машины, застрявшей в болоте, — не будет сцепления и не будет движения вперёд.

Обычно на выходе в точку принятия наступает состояние смирения, умиротворения, облегчения, покоя. Почему оно наступает? Потому что человек перестаёт тратить силы на непринятие. Непринятие — энергозатратный процесс. Если мы в нём, то мы находимся в защитной позиции против того, что с нами произошло. Пока мы находимся в этой позиции, непринятое не встроено в нашу жизнь, в нашу психическую реальность, в нашу картину мира. А пока оно не встроено, пока нет целостной картины, пока кусок болтается отдельно, на взаимодействие с ним нужно очень много энергии. Ровно поэтому всё так и работает: если мы правильно проделали принятие, нам становится легче, так как высвобождаются силы.

Ниже я накидала несколько пунктов того, что, по моему мнению, мешает людям принять реальность. Перечислю их с короткими комментариями, а вы, пожалуйста, добавляйте свои: что вам мешает принимать реальность конкретно в вашем кризисе или что мешало вам в другом. Если у вас были не кризисные истории, где вы встречались со сложностями принятия, — пожалуйста, подумайте и о них. Я думаю, что у людей бывает много общего в том, что им обычно мешает в принятии реальности. Вот и сделаем полный список.

• Первое — это ожидания , особенно если они завышенные. Там, где они нарушаются, нам становится трудно принимать реальность, потому что мы всё время как бы ожидаем, что реальность станет лучше. Мы хотели бы, чтобы она стала лучше. Уточню, что завышенные ожидания — это не наш свободный выбор, обычно просто так складывается, так нас воспитали или научили. Например, у нас были завышенные ожидания, но мы даже не знали, что они завышены, пока не случился кризис (распространённая история). Вот эти ожидания и будут тормозить принятие.

• Второе, что мешает принятию реальности — это чувство стыда и чувство вины . Мы в них здорово умеем залипать, как уже разбирали в предыдущих заметках. Эти чувства настолько энергоёмкие, что не оставляют нам никакого пространства. Разумеется, если вы стыдитесь своего поведения в кризисе или мучаетесь виной, о принятии в этот момент речь вообще идти не может. Просто вы в этом стыде/вине будете тонуть, и всё.

• Третье — это другие чувства , мешающие принятию реальности: например, сильная тревога. Если мы тревожимся о том, что будет, то не замечаем того, что происходит прямо сейчас, и не можем этого принять. По такому же принципу мешает и злость: агрессия — это бунт, это антипринятие, потому что все силы уходят на сопротивление и возмущение, а не на интеграцию изменений. Мы как бы застреваем в протесте, в точке вопиющей несправедливости: «Так не должно было быть!» Напомню, что злость и бунт — это нормальная реакция для первой половины работы с травмой, наряду с горем, депрессией, общей несчастностью и бессилием. Там этот протест как раз уместен. А вот во второй части, там, где мы уже хотим пересборки и хотим выйти из кризисного пике, протест и злость нам будут сильно мешать. Если они никак не проходят и ни во что не перевариваются, то не получается перейти ко второй фазе внутренней работы с травмой, потому что, разумеется, этого не должно было быть, но оно случилось. И та идея, что этого не должно было быть, ничего не отменяет. Создатель диалектико-поведенческой терапии, Марша Линехан, говорит, что принятию парадоксальным образом помогают, наоборот, мысли о том, что это должно было случиться. Какие-то факторы сложились, и случившееся стало неизбежно. Это такой антоним чувства несправедливости: всё было неизбежно, это должно было произойти, потому что А →B →C →…

Страх тоже может мешать принятию, особенно принятию тех перемен, которые на первый взгляд хороши. Почему нам бывает страшно что-то принимать, особенно что-то хорошее? Интересный вопрос. Принятие означает изменения, ведь нам придётся допустить, что, когда мы всё это примем, наша жизнь пойдёт по-другому. И это «по-другому» может здорово пугать, даже если хорошо выглядит. Позитивный стресс, как мы помним, существует. Даже если мы возвращаемся к полноценной жизни, нам всё равно страшно.