Джон Ронсон - Итак, вас публично опозорили [Как незнакомцы из социальных сетей превращаются в палачей] [litres]

– Можете брать у меня интервью, – сказал он. – Но я хочу кое-что взамен.

– Что? – уточнил я.

– Деньги, – сказал он. – Не слишком много, просто чтобы хватило на подарок ребенку в «Волмарт». Всего лишь ваучер в «Волмарт». И я расскажу вам все в деталях. Расскажу вам ВСЕ. Все, что мы с Алексис творили.

Он был довольно грузным мужчиной. Он бросил на меня отчаянный, грустный, псевдопохотливый взгляд, словно предлагал мне лучший эротический роман.

– Я все вам расскажу, – повторил он.

Я сказал, что не могу заплатить человеку за рассказ о его или ее преступлениях; он пожал плечами и ушел восвояси. Я уехал обратно в Нью-Йорк, а на следующий день написал всем шестидесяти восьми мужчинам и одной женщине из списка, спрашивая, не готовы ли они дать мне интервью. И начал ждать.

Через несколько дней пришел ответ.

Хорошо, мы можем поговорить. Я бывший пастор Церкви Назарянина, который, к сожалению, оказался замешан во всем этом безобразии.

– Здравствуйте, Джон.

В голосе Эндрю Феррейры звучала доброта, и усталость, и растерянность – всегда жизнерадостный лидер общины пытался привыкнуть к жизни в мире, который больше не был заинтересован в его лидерстве. Он впервые согласился на разговор с журналистом. Он сказал, что в последние дни приходится тяжело. Жена ушла от него, его уволили с работы. Все это было неизбежно, сказал он, но что будет дальше – неизвестно. До какой степени общество решит изгнать его и как он с этим справится – неизвестно.

Я спросил его, по какой причине он посещал Алексис Райт.

– Может, у меня был не особенно счастливый брак, – ответил он. – Ничего ужасного. Мы просто отдалялись друг от друга. В какой-то степени просто сожительствовали. В общем, я как-то прочитал в «Бостон глоуб» историю про «убийцу с Крейгслист [47]». Помните такого? Он убил проститутку двадцати с чем-то лет. И в «Бостон глоуб» написали, что большинство объявлений об эскорте мигрировали с «Крейгслист» на сайт backpage.com. Так что, мол, если кому-то нужна эскортница, или массаж с продолжением, или еще что-то – добро пожаловать на backpage.com. И я это запомнил. Хотелось бы, конечно, этого не делать. К сожалению, некоторые мысли просто намертво застревают в мозгу. И эта информация засела во мне этаким пятном.

Эндрю трижды был у Алексис. В последний раз «мы знатно посмеялись. Просто хохотали до слез. Это выходило за пределы того, ради чего я там находился. И тогда я словно увидел в ней человека. Она перестала быть объектом. И фантазия словно лопнула. Я сделал бы что угодно, чтобы уйти оттуда. Я не из тех, кто выставляет свои эмоции на публику. Но тогда в машине я выплакал все глаза».

И это была его последняя встреча с Алексис Райт.

– Как прошли последние несколько дней? – спросил я у него.

– Я не сижу дома в изоляции, – ответил он. – Мы встречаемся группой – просто несколько человек, я там абсолютно анонимен. Я прихожу, мы играем в разные настольные игры. «Риск», «Яблоки к яблокам», «Пандемия». И еще я веду заметки. Что мне сделать с этой информацией? Что, если немножко подождать – полгода, год – и отправить рукопись? Ее примут?

– Вроде мемуаров?

– Может, я смогу использовать эти записи как путь в новый приход? – спросил он. – И с какого ракурса зайти? Можно привязать все к вере и предостеречь мужчин. Или, наоборот, но я же не хочу стать борцом за легализацию проституции. Так что мне и впрямь есть над чем подумать… – Он отрешенно задумался. – Что с этим делать? – снова произнес он. – Пока не знаю. Увы, мне сорок девять лет, и я превратил значительную часть своей жизни в поучительную историю.

– Вы виделись с кем-то из других мужчин или с женщиной из того списка? – спросил я.

– Нет, – ответил он. – Мы все поневоле стали членами одного клуба. И нет никаких причин и шансов на наш контакт и солидарность.

– Значит, вы, по большей части, просто ждете, что будет дальше, – заключил я.

– Ага, – ответил он. – Это хуже всего. Ожидание. Это ужасно.

Эндрю пообещал сообщить мне, когда начнется его травля – в Интернете, в городе, где угодно. Он заверил меня, что при первых же намеках на осуждение позвонит. Мы распрощались. И за последующие несколько месяцев я больше его не слышал.

Так что я позвонил ему сам. Судя по голосу, он был рад услышать меня.

– Я так и не дождался вашего звонка, – сказал я. – Что случилось?

– Все сошло на нет, – ответил он.

– Никакого осуждения?

– Вообще никакого, – сказал он. – Мое воображение рисовало куда худшие картины.

– Жюстин Сакко просто уничтожили, – сказал я. – И Джону Лерера тоже, само собой. Но Жюстин Сакко! И она даже не сделала ничего такого! А с вами ничего не случилось?

– Мне нечего на это ответить, – сказал Эндрю. – Я сам не понимаю. По правде говоря, мои отношения с тремя дочками сейчас крепче, чем когда бы то ни было. Младшая подметила: «Я словно узнаю тебя заново».

– Ваше прегрешение помогло им увидеть в вас человека? – спросил я.

– Ага, – ответил Эндрю.

– Хм. Прегрешения Жюстин и Джоны помогли людям увидеть в них полную противоположность человека.

Его браку пришел конец, добавил Эндрю, как и работе пастором в местной Церкви Назарянина. Этого уже не вернуть. Но в целом он ощущал лишь доброту и прощение. Даже не доброту и прощение, а кое-что намного лучше. Ничего. Он не ощущал ничего.

Эндрю рассказал мне историю. Когда бизнес-партнера Алексис Райт Марка Стронга привлекли к суду за финансирование борделя, Эндрю прислали повестку. Его могли вызвать в качестве свидетеля, так что поместили в маленькую комнатушку. Через некоторое время в комнату вошли еще шестеро мужчин. Все они кивнули друг другу, но продолжили сидеть в тишине. Затем завязались первые осторожные разговоры, и они убедились в том, что и так подозревали: все они были клиентами Алексис Райт. Все они были мужчинами из того списка. Это была их первая встреча, так что они спешно, весьма охотно обменялись впечатлениями. Не о своих встречах с Алексис – эту тему они неловко обходили стороной, – а о том, что произошло дальше, когда их имена раскрылись.

– Один из мужчин произнес: «Мне это обошлось в новый внедорожник для жены», – сказал Эндрю. – Еще один добавил: «Мне это обошлось в круиз на Багамы и новую кухню». Все смеялись.

– И никто не стал жертвой какого-либо осуждения? – спросил я.

– Нет, – ответил Эндрю. – Их это тоже обошло стороной.

Но за одним исключением, добавил Эндрю. Речь в какой-то момент зашла о той единственной женщине, которая была у Алексис.

– Все подшучивали над ней, – сказал Эндрю. – И вдруг один мужчина постарше, который вел себя тише остальных, сказал: «Это моя жена». Ох, Джон, этот энергетический сдвиг можно было почувствовать. Все моментально изменилось.