Джозеф О'Коннор - Коучинг мозга. Как мы можем использовать знания о мозге, чтобы помочь себе развиваться

• Приносит ли вам радость настоящее?

• Насколько вы удовлетворены сложившейся ситуацией?

• Каковы преимущества вашего положения сейчас?

• Каковы недостатки?

• Какова цена перемен (усилия, деньги, дискомфорт, репутация и прочее)?

• Какова вероятность, что вам станет лучше, если вы решитесь на изменения?

• Что должно произойти в текущей ситуации, чтобы повысить ее ценность и вашу удовлетворенность?

• Что можно улучшить в будущем?

• Можно ли сохранить плюсы, имеющиеся сейчас, и одновременно решиться на перемены?

Таблица 6.1. Вознаграждение в настоящем против цены перемен

Задача «холодного» восприятия – предложить нам наилучшие варианты из имеющихся. Хотелось бы верить, что мы принимаем решения логически, основываясь на анализе, но мозг так не работает. Мы все решаем эмоционально. На протяжении всей нашей жизни эмоции неразрывно связаны со знаниями и опытом. За каждым воспоминанием стоят какие-то эмоции; даже за фактами стоят эмоции, определяемые тем, когда мы узнали эту информацию, от кого и при каких обстоятельствах. Во время принятия решений мозг изучает факты и опыт вместе с сопровождающими их эмоциями. Он взвешивает все, сравнивает и в итоге склоняется к наиболее позитивному (или наименее негативному) варианту. Этот называется гипотезой соматических маркеров. Ее выдвинул нейроученый и писатель Антонио Дамасио {103}из Университета Айовы.

Дамасио лечил пациента, известного под именем Эллиот, после операции на мозге по удалению опухоли. Операция прошла успешно; у пациента была удалена часть вентромедиальной префронтальной коры (вмПФК) {104}. Она является частью ОФК, связывающей эмоциональные структуры мозга (главным образом – миндалевидное тело, островковую долю и поясную кору) с ПФК. После операции Эллиот размышлял и решал задачи, как прежде. Чего он не мог делать теперь, так это выбирать из имеющихся вариантов и расставлять приоритеты. Он, как и другие пациенты с повреждениями ОФК, утратил возможность делать выводы, основанные на ценностях, и стал принимать неверные решения. Тогда это казалось удивительным, ведь ОФК имеет дело с эмоциями, которые, как предполагалось, должны подрывать логику и здравомыслие в процессе принятия решений. Но заметьте, что интеллектуальное мышление проходит медленно и по большей части строится на лингвистике. А ежедневные решения нужно принимать быстро; более того, нам необходимо получать от них удовлетворение. Аргументированные дебаты на тему того, что подать к ужину, будут совершенно нелогичными. Чувства вспыхивают мгновенно и несут в себе много информации, а наше тело предоставляет нам эмоциональный отчет о ситуации. Мы чувствуем информацию даже в сложных ситуациях.

Дамасио проверил свою гипотезу в ходе забавного эксперимента, получившего название «Айовский игровой тест» {105}. Его участники в компьютерной программе вытаскивали карты из четырех разных колод. Их целью было выиграть как можно больше денег. Игра была построена таким образом, что две колоды были выигрышными (забирая карты из них, в перспективе игрок выигрывал), а две проигрышными (постоянно выбирая эти карты, игрок в итоге терял деньги), но участники эксперимента не знали заранее, с какими колодами имели дело. Проигрышные колоды поначалу казались привлекательнее, потому что поначалу сулили большой выигрыш; проигрывал человек только в том случае, если постоянно тянул карты только из них. Во время эксперимента у участников измеряли кожно-гальваническую реакцию (КГР), позволяющую определить уровень стресса.

И что же произошло? Обычные участники эксперимента начали выказывать признаки стресса (по показаниям КГР) после того, как доставали всего десять карт из «плохой» колоды. Они не знали, что колода была проигрышной, но определенные участки мозга отмечали это, а эмоциональная реакция отражалась на КГР. Для осознанного понимания и последующего исключения колоды нужно было вытянуть из нее в среднем двадцать пять карт. Эмоции возникали задолго до осознания. Участники с повреждениями ОФК продолжали брать карты из проигрышной колоды. Более того, они делали это даже после того, как понимали, что теряют деньги. В другом эксперименте {106}, где закономерность была озвучена с самого начала, люди с повреждениями ОФК показали такие же результаты, как и здоровые участники. Получается, что ОФК чувствительна к изменениям паттернов вознаграждения и наказания. Это и называется «обратное обучение». Проще говоря, когда мир перестает поощрять тебя за что-то, прекращай это делать.

В ходе ранее проведенных исследований {107}выяснилось, что ОФК разделена на конкретные участки. Наказание активирует латеральную ОФК, вознаграждение – медиальную. Интенсивность работы этих частей зависит от того, насколько велико вознаграждение или сурово наказание. Таким образом, повреждения ОФК лишают человека способности находить баланс между вознаграждением и наказанием и, как следствие, принимать разумные решения.

Люди с повреждением ОФК не способны раскаиваться или сожалеть. Сожаление возникает, когда мы сравниваем то, что сделали, с другим вариантом, который был бы более успешен. Это чувство заставляет людей избегать рисков (что отражается в работе мозга как повышенная активность ОФК). Повреждения ОФК делают сожаление невозможным: человек не может сравнить свои действия с лучшим вариантом развития событий. ОФК получает сигналы в различной форме: прикосновения, вкус, запах, микровыражения лица. Она также связана с миндалевидным телом (предчувствие наказания вызывает страх) и со многими другими областями мозга. ОФК играет ключевую роль в процессе принятия решений, потому что сравнивает эмоции и оценивает возможные вознаграждения и наказания.

Когда клиент находится в тупике и не может принять решение, значит, он запутался в эмоциях, которые возникают на стыке ценностей. Например, один наш клиент подумывал уйти с работы после пяти лет на одном месте. В компании отреагировали на это: его повысили и пообещали поднять зарплату. Однако спустя два года зарплата оставалась прежней. Клиент чувствовал себя преданным, был зол и разочарован. Он хотел высказать все, что думает. Ему казалось, что из-за предпенсионного возраста компания не ценит его. С другой стороны, уйти на пенсию он хотел финансово обеспеченным. Уволившись, он потерял бы имеющуюся зарплату и с трудом нашел бы другую хорошо оплачиваемую работу. Тогда пенсия не была бы столь беззаботной и обеспеченной. Его дети учились в колледже за границей, и он хотел иметь возможность регулярно навещать их. Он чувствовал себя загнанным в угол. С одной стороны – честность и честь. С другой – финансовая стабильность и семья. Обе чаши весов были равны, у обоих вариантов были свои плюсы и минусы. Коучинг помогает прояснить такие ситуации и посмотреть на вещи с разных ракурсов. Что бы ни случилось, не спешите переходить к действиям.