Виктор Шейнов - Как убедить, когда вас не слышат

— Как всегда определяла. Почему — сейчас?

— Но явление-то открыто недавно, поэтому я и спрашиваю. Натурфилософия, допустим, определит так, стратегическая философия — совершенно иначе…

— Да нет такой философии — стратегической! — усмехнулся кандидат.

— Допустим, но есть диалектика природы, — при общем внимании продолжал Глеб. — А природу определяет философия. В качестве одного из элементов природы недавно обнаружена невесомость. Поэтому я и спрашиваю: растерянности не наблюдается среди философов?

Кандидат расхохотался. Но смеялся он один… И почувствовал неловкость…

— Давайте установим, — серьезно заговорил кандидат, — о чем мы говорим. Каков предмет нашей беседы?

— Хорошо. Второй вопрос: как вы лично относитесь к проблемам шаманизма в отдельных районах Севера?

Кандидаты засмеялись. Глеб терпеливо ждал, когда кандидаты отсмеются.

— Можно, конечно, сделать вид, что такой проблемы нет. Я с удовольствием тоже посмеюсь вместе с вами… — Глеб иронично улыбнулся… — Но от этого проблема как таковая не перестанет существовать. Верно?..

— Да нет такой проблемы! — сплеча рубанул кандидат.

Теперь засмеялся Глеб. И подытожил:

— Ну, на нет и суда нет! Баба с возу — коню легче, — добавил Глеб. — Проблемы нету, а эти… — Глеб что-то показал руками замысловатое, — танцуют, звенят бубенчиками… Да? Но при желании… — Глеб повторил: — При желании — их как бы нету. Потому что, если… Хорошо! Еще один вопрос: как вы относитесь к тому, что Луна тоже дело рук разума? Вот высказано учеными предположение, что Луна лежит на искусственной орбите, допускается, что внутри живут разумные существа…

Кандидат пристально, изучающе смотрел на Глеба.

— Где ваши расчеты естественных траекторий? Куда вообще вся космическая наука может быть приложена?

Молодые ученые окончательно обескуражены. Но Глеб не дает им опомниться. Он наносит завершающий удар:

— …Позвольте вам заметить, товарищ кандидат, что кандидатство — это ведь не костюм, который купил раз и навсегда. Но даже костюм и то надо иногда чистить… Так что когда уж выезжаете в… народ, то будьте немного собранней. Подготовленней, что ли. А то легко можно в дураках очутиться. До свиданья. Приятно провести отпуск… среди народа. — Глеб победно усмехнулся и вышел из избы…

Он не слышал, как потом мужики, расходясь, говорили:

— Оттянул он его!.. Дошлый, собака. Откуда он про Луну-то все знает?

— Срезал…

— …Причесал бедного Константина Ивановича… Как миленького причесал! А эта-то, Валя-то, даже рта не открыла.

— А что тут скажешь? Тут ничего не скажешь. Он, Костя-то, мог, конечно, сказать… А тот ему на одно слово — пять [Шукшин, 1993].

Почему спорил Глеб Капустин? Ради одной цели: «срезать» ученого гостя. Поэтому на встречу с кандидатами односельчане вели его как «опытного кулачного бойца, когда становится известно, что на враждебной улице объявился некий новый ухарь». Отсюда и результат «общения»: у Глеба знаний не прибавилось, а Журавлевы остались подавлены.

Такие примеры сплошь и рядом встречаются в реальной жизни: и при ведении научных дискуссий, и при обсуждении бытовых вопросов.

Достаточные условия опровержения

Опровержение —это разновидность доказательства, когда доказывается не истинность, а ложность суждения или неправильность самого доказательства. Опровержение, таким образом, направлено на разрушение доказательства оппонента.

Так как доказательство происходит по схеме «тезис — аргументы — демонстрация», то для его разрушения достаточно опровергнуть любую из составляющих этой триады.

Опровержение тезиса

Такое опровержение может быть прямым и косвенным.

Прямое опровержениеимеет целью показать абсурдность утверждения оппонента. Достигается это следующим образом:

«Предположим, что вы правы. Но тогда из вашего утверждения вытекает такое следствие, а из него — такое . А это противоречит всем известному факту …» Логической основой этого метода является то, что ложные следствия свидетельствуют о ложности исходного тезиса.

Косвенное опровержение тезисасостоит в том, что опровергающий вначале вовсе не касается утверждения, которое он хочет опровергнуть. Все силы бросаются на серьезную аргументацию собственного тезиса. После того как верность собственного тезиса будет доказана, подводится итог: поскольку наш тезис верен, а он противоречит тезису оппонента, — оппонент не прав.

Критика приводимых аргументов

Оппоненту указывают на неточности в изложении фактов, сомнительность статистических данных, выражают сомнения в авторитетности эксперта, на заключение которого он ссылается, и т. п.

Обоснованные сомнения в верности доводов (аргументов), естественно, переносятся и на тезис, который вытекает из них. Он тоже при этом расценивается как сомнительный и потому нуждается в новом доказательстве.

Критика демонстрации

Оппоненту показывают, что в приведенных им рассуждениях нет логической связи между аргументами и тезисом или вообще совершается логическая ошибка, нарушаются законы логики.

Когда тезис не вытекает из аргументов, то он, естественно, объявляется недоказанным.

Блестящий пример разрушения демонстрации приведен Корнеем Чуковским в его воспоминаниях о судебном процессе, на котором писателя обвинили в том, что его журнал нанес оскорбление царю. Защищал писателя знаменитый адвокат О. О. Грузенберг.

Что здесь может сказать Грузенберг? Мне он кажется совершенно подавленным. Он поник головой. Он мертвенно бледен, он встает. И после крика этого самого прокурора его голос кажется таким тихим и даже чуть-чуть виноватым. Он совсем-совсем негромким, мечтательным голосом говорит, обращаясь к суду:

— Представьте себе, что я… ну, хотя бы вот на этой стене… рисую… предположим, осла. А какой-нибудь прохожий ни с того ни с сего заявляет: это прокурор Камышанский.

Кто оскорбляет прокурора? Я ли, рисуя осла, или тот прохожий, который позволяет себе утверждать, будто в моем простодушном рисунке он видит почему-то черты… уважаемого судебного деятеля? Дело ясное: конечно, прохожий. То же происходит и здесь. Что делает мой подзащитный? Он рисует осла, дегенерата, пигмея. А Петр Константинович Камышанский имеет смелость утверждать всенародно, будто это священная особа его императорского величества, ныне благополучно царствующего государя императора Николая Второго. Пусть он повторит эти слова, и мы будем вынуждены привлечь его, прокурора, к ответственности, применить к нему, прокурору, грозную 129-ю статью, карающую за оскорбление его величества!