Радж Рагунатан - Грусть пятого размера. Почему мы несчастны и как это исправить

Между концом 1960-х годов, когда я родился, и серединой 1980-х, когда я уехал из дома в колледж, мы с матерью и сестрой ездили на летние каникулы в дом моих бабушки и дедушки в индийский город Тричи. Мои тетки и дядья тоже съезжались в Тричи вместе со своими отпрысками. Предвкушение каникул нарастало, начинаясь за добрых два месяца до каждой поездки, и я порой так перевозбуждался, представляя веселье, которое мне предстояло, что не мог уснуть до глубокой ночи. Это не значит, что мои летние каникулы в Тричи были идиллическими во всех мыслимых отношениях; вовсе нет. Взять хотя бы то, что я каждую такую поездку ввязывался в ужасную драку с одним из своих кузенов. (Разумеется, зачинщиком я никогда не был.) Кроме того, мне и моим двоюродным братьям и сестрам нередко запрещали делать то, что хотелось, например смотреть какой-нибудь болливудский блокбастер или играть в карты, поскольку наши мудрейшие старейшины считали это «взрослыми занятиями». А еще была жара: знойные деньки в Тричи – это вам не шуточки.

Так что в целом можно сказать, что мое воображаемое наслаждение от летних каникул всегда было намного больше, чем реальное. Но самое любопытное во всем этом то, что пятнадцати летних каникул, которые я провел в Тричи, я последовательно ждал от всех удовольствия большего, чем получал реально. И я был в этом не одинок: все, включая мою мать, сестру, кузенов, дядьев и теток, были точно так же «повинны» в завышении ожиданий от лета в Тричи.

Кстати, чтобы вы не подумали, что у меня этакая чокнутая семейка, позвольте указать, что склонность завышать ожидания удовольствия от каникул и отпусков – тенденция почти универсальная. Так что вопрос не в том, почему моя семья склонна завышать удовольствие от каникул, а в том, почему это делают все. Одна из причин: мы помним прежние каникулы как более приятные, чем они были на самом деле. А помним мы их более приятными, чем в реальности, потому что, когда отпуск заканчивается, мы избирательно вспоминаем о позитивных событиях.

Что интересно, мы завышаем ожидания наслаждения не только тогда, когда речь идет о каникулах и отпусках; мы делаем это почти перед каждым событием. Например, мы ждем, что выходные дни принесут нам больше наслаждения, чем оказывается в действительности. Потому-то популярная сеть ресторанов носит название TGI Fridays («Пятницы»), а не TGI Sundays («Воскресенья»). К счастью или наоборот, мы завышаем ожидания и в отношении отрицательных событий. Вот почему инфаркты чаще случаются по утрам в понедельник, до того, как на самом деле начинается рабочая неделя, чем в любое другое время на неделе.

Почему наше воображение имеет такую власть над нашими чувствами? В частности, потому, что, воображая события, мы склонны представлять их в «неразбавленном» виде. Мечтая об отпуске в Канкуне, мы представляем, как лежим на безупречном пляже, любуясь ошеломительным закатом и смакуя ледяное пиво. Мы не воображаем, что идет дождь и мы сидим в номере отеля, изнывая от безделья, – хотя такой вариант ничуть не менее вероятен, чем первый. Еще одна причина заключается в том, что наш мозг не в состоянии полностью понять разницу между реальностью и воображением. Если бы не это (то есть если бы он мог ее распознавать), нас не могли бы эмоционально трогать фильмы и романы, а следовательно, бо́льшая часть индустрии развлечений попросту не существовала бы.

Исследователи давно знают, что мысли и воображение оказывают мощное влияние на наши чувства. А еще исследователи знают, что определенные виды мыслей склонны вызывать определенные типы эмоций. В одном исследовании участников просили вспомнить и записать какое-нибудь событие из прошлого, которое вызывало конкретный тип эмоций. Одни вспоминали событие, которое опечалило, другие – событие, спровоцировавшее гнев, третьих просили воскресить в памяти событие, которое заставило их гордиться, и т. д. Затем исследователи анализировали содержание отчетов участников, чтобы проверить их на наличие каких-либо паттернов. Они выяснили, что у самых разных участников набор мыслей, который предшествовал конкретной эмоции (скажем, тревожности), демонстрировал примечательную последовательность. Более того, паттерн, предшествовавший одной эмоции (скажем, тревожности), предсказуемо отличался от паттерна, предшествовавшего другой эмоции (скажем, печали). Тревожности почти всегда предшествовали мысли о неопределенности или отсутствии контроля. Печали предшествовали мысли об утрате чего-то ценного, в то время как гнев предварялся мыслями о том, что кто-то тормозит автора мыслей на пути к желанной цели. Мысли, которые предваряли разные типы позитивных эмоций, тоже отличались друг от друга предсказуемым образом. Гордости, например, предшествовало приписывание позитивных результатов собственным поступкам. А благодарности предшествовало приписывание позитивных результатов действиям кого-то другого.

Задумайтесь, на что указывают эти наблюдения. Они указывают, что,

ПРОСТО ИЗМЕНИВ СОДЕРЖАНИЕ СВОИХ МЫСЛЕЙ, МЫ МОГЛИ БЫ КОНТРОЛИРОВАТЬ СВОИ ЧУВСТВА.

Так, например, вместо того чтобы сердиться на начальника за то, что он не дает вам повышения, вы могли бы ощущать благодарность к нему, если бы сосредоточились на том факте, что он вас не уволил. Точно так же, вместо того чтобы печалиться из-за отъезда подруги из города после того, как она провела с вами неделю, вы могли бы радоваться, если бы сосредоточились на всем приятном, что вы за эту неделю пережили. Напрашивается вывод: все, что нужно делать человеку, чтобы чувствовать себя счастливым (в любом смысле, в каком он определяет для себя счастье), это интерпретировать события таким образом, который вызывает это чувство.

Я, разумеется, не собираюсь утверждать, что человеку всегда следовало бы чувствовать себя счастливым. Иногда, пожалуй, печалиться можно и даже нужно. Однако если вы похожи на меня, то часто жалеете о том, что не чувствуете себя счастливее, чем вы есть в данный момент. Вообразите, что завтра вам предстоит важная встреча с клиентом. Если она пройдет хорошо, ваша компания сможет получить огромную прибыль. Если же она пройдет неудачно, то вашей компании предстоят потери. Вы сознаете, что дадите себе наилучший шанс добиться сделки, если как следует выспитесь этой ночью. Но сон не идет, потому что вас одолевает тревога и вы не можете перестать думать обо всем, что во время завтрашней встречи может пойти не так. Вообразите еще одну ситуацию. Вы находитесь в незнакомом городе, у вас всего два часа, чтобы успеть на обратный рейс домой, а автобус, которого вы прождали полчаса, так и не пришел, и похоже, что в пределах досягаемости нет ни одного такси. В таких ситуациях – в ситуациях, когда вы чувствуете себя издерганным, – явно было бы полезно контролировать свои мысли и чувства, чтобы иметь возможность принимать решения хладнокровно, спокойно и собранно.