Радж Рагунатан - Грусть пятого размера. Почему мы несчастны и как это исправить

1 = совершенно не согласен,

2 = не вполне согласен,

3 = согласен и не согласен в равной мере,

4 = умеренно согласен,

5 = совершенно согласен.

1. Имея дело с незнакомыми людьми, лучше быть осмотрительным до тех пор, пока они не предоставят достаточных доказательств своей добросовестности.

2. Безопаснее всего верить, что большинство людей заинтересованы в собственном благополучии, – что бы кто по этому поводу ни говорил.

3. В наши конкурентные времена приходится быть начеку, иначе кто-нибудь непременно попытается тебя использовать.

4. В большинстве случаев нельзя рассчитывать, что люди сделают то, что обещали.

5. Большинство идеалистов неискренни и, как правило, поступают не так, как проповедуют.

Просто сложите свои результаты по всем пяти пунктам.

Если ваш результат – 15 или выше, то вы скорее недоверчивы, чем склонны доверять другим. Если же, напротив, ваш результат меньше 15, то вы склонны доверять другим.

Альтернативная – хотя и непроверенная – шкала представляет собой ряд утверждений, разработанных Стивеном М. Р. Кови и Грегом Линком в их вышедшей в 2012 году книге «Разумное доверие» ( Smart Trust ). Вот пункты, которые связаны с двумя концами спектра доверия – «слепым доверием» и «недоверием». Чтобы разобраться, в какой точке континуума находитесь вы, рассмотрите утверждения в размещенной ниже таблице и оцените степень, в которой они отражают ваше мнение:

Во время недавней поездки в Аккру (город в Гане) я взял такси, чтобы доехать от отеля до радиостанции, где у меня должны были взять интервью. Прежде чем сесть в такси, я спросил швейцара, сколько будет стоить эта поездка. Мне показалось, что он сказал «пятнадцать седи» (ганская валюта), в то время как на самом деле он сказал «пятьдесят». Поездка показалась мне слишком долгой для всего 15 седи (около 4 долларов), но я не придал этому значения, поскольку во многих развивающихся странах поездки в такси сравнительно дешевы. Когда я наконец приготовился выйти из машины, водитель назвал мне цену в 40 седи. Я отдал эти деньги, но только после того, как пространно выговорил ему, множество раз ссылаясь на исследования о важности доверия для счастья и о том, как его недостойный доверия поступок разрушает возможное доверие между всеми нами. Мои причитания не оказали на него никакого видимого воздействия – он все это время продолжал улыбаться, что я воспринял как доказательство его наглости.

Только после того, как я вернулся в отель и рассказал портье о том, что случилось, до меня дошло, что я ошибся. Водитель такси не только не обманул меня; напротив, он оказался весьма великодушен. Я, естественно, мучился угрызениями совести, но этот опыт также поднял мне настроение, поскольку восстановил мою веру в человечество. Позднее я попытался найти этого таксиста, чтобы извиниться, но не смог: он уехал работать на весь день. Поскольку следующим утром мне нужно было уезжать, я оставил портье записку с извинениями, чтобы тот передал ее таксисту; надеюсь, он ее получил.

Этот опыт напомнил мне о том, что Джон Хеллиуэлл считает одним из самых важных аспектов исследования доверия – люди намного более достойны доверия, чем мы о них думаем. Несмотря на тот факт, что мы генетически и социально подготовлены быть недоверчивыми, я все же нахожу удивительным, что мы со временем не учимся больше доверять другим. Почему мы, существа, способные принимать рациональные решения, не понимаем, что в наших собственных интересах больше доверять другим? В конце концов, это не только сделало бы точнее нашу оценку друг друга, это еще и усилило бы наше счастье и счастье окружающих нас людей.

Размышляя об этом вопросе в самолете по пути домой, я осознал, что есть две главные причины, по которым я с годами не скорректировал свой уровень доверия в бо́льшую сторону. Во-первых, до недавнего времени я не был знаком с исследованиями в области доверия. Например, я не знал, что люди честнее, чем мы о них думаем. В частности, до того, как профессор Хеллиуэлл рассказал мне об этом, когда я брал у него интервью для своего курса на Coursera , я никогда не слышал об эксперименте с «оброненными» бумажниками, проведенном газетой Toronto Star . Взяв пример с исследования Reader’s Digest , сотрудники этой газеты «роняли» 20 бумажников, в каждом из которых лежали 200 долларов, в разных местах Торонто, а потом предлагали выбранным по принципу случайности горожанам предположить, сколько из них будут возвращены. В среднем люди предполагали, что будут возвращены 2,3 из всех бумажников (или около 10 %), тогда как в действительности возвратили 16 (то есть 80 %). Так что в данном случае разница между действительной добросовестностью людей и тем, насколько достойными доверия их воспринимали, составила потрясающие 70 %!

Узнав об этом и других исследованиях (включая исследования с играми на доверие, которые я описывал в предыдущей главе), я начал проводить собственные маленькие эксперименты, чтобы оценить разницу между действительной и воспринимаемой добросовестностью. В одном из них я описал условия игр на доверие студентам моего «курса счастья» и попросил их предсказать долю участников этих игр, которые вернули бы деньги, если бы им доверили 10 долларов. В среднем студенты предсказывали, что только 63 % поделятся деньгами, тогда как на самом деле (как вы, возможно, помните) это сделали 95 %. Исследования, которые я проводил вместе с Юнчжу, тоже были вдохновлены вопросом о том, не настроены ли люди более цинично по отношению к другим, чем следовало бы. Как вы помните, мы выяснили, что люди скорее циничны, чем склонны доверять другим.

Была еще одна причина, по которой мой уровень доверия не вырос с годами. Как и большинство других людей, я, похоже, лучше помню те случаи, когда меня обманывали, чем те, когда мое доверие оказывалось оправданным. Например, те 500 долларов, на которые меня «нагрел» продавец автомобилей много лет назад, до сих пор вызывают у меня досаду, в то время как я совершенно забыл о каком-то добром самаритянине из Таиланда, который вернул мне забытый рюкзак, где лежал не только паспорт, но и 2 тысячи долларов наличными! В результате избирательности моей памяти я практически сам психологически подвел себя к убежденности в том, что люди в целом скорее бесчестны, чем честны.