Ева Иллуз - Почему любовь ранит? Социологическое объяснение

Рационализация домашнего хозяйства проявляется в установлении временного режима (просыпаться в определенное время, приходить домой в определенное время, водить детей на регулярные занятия, принимать пищу в определенное время, смотреть новости или сериалы, иметь определенный день для закупки продуктов, планировать участие в социальных мероприятиях; иметь предварительно рассчитанное свободное время и т. д.), а также в рационализации пространства (покупки в торговых центрах, которые являются высоко контролируемыми средами; проживание в домах с равномерно спланированным пространством, рационально разделенным и организованным в соответствии с функциональным использованием объектов; проживание в районах, находящихся под видеонаблюдением и свободных от потенциальных источников хаоса, и т. д.). Современная семейная жизнь очень предсказуема, и ее предсказуемость спроектирована множеством учреждений, занимающихся организацией повседневной жизни: доставка на дом (продуктов питания, газет, товаров из каталогов); телевидение с его регулярными программами; социальное общение, главным образом, заранее спланированное; регламентированное время отдыха и каникул. Таким образом, то, что Митчелл называет безопасностью, на самом деле является рационализированным способом организации повседневного существования, т. е. «безопасность» достигается и психически, и социологически как побочный продукт рационализации повседневной жизни. Такая рационализация повседневной жизни часто приводит к разочарованию, поскольку она постоянно, ежесекундно сравнивается с различными широкодоступными моделями и образцами эмоционального возбуждения и эмоциональной выразительности, которые заставляют людей негативно оценивать себя и свою жизнь. Действительно, исследования показывают, что люди все больше подвержены негативному восприятию своей собственной упорядоченной повседневной жизни в результате воздействия медиа-образов. Это сложный механизм. Исследования воздействия медийных образов на восприятие индивидами своего тела дают основание полагать, что изображения совершенных тел оказывают негативное влияние на самооценку и представление о собственной личности, поскольку наблюдение за ними наводит людей на мысль, что другие могут легче достичь совершенства (конкурентоспособность) и что это совершенство считается важным (нормативная легитимность). В силу этого медийные образы становятся источником разочарования благодаря косвенному посредничеству того, что мы думаем о мнении других на наш счет и об их достижениях по сравнению с нашими. Широко распространенные представления о любви могут внушить нам мысли о том, что другие, в отличие от нас, добиваются любви и что ее обретение является важным фактором успешной жизни. Вызванная неудовлетворенность может стать причиной хронического разочарования. Таким образом, рационализация повседневной жизни порождает скуку, которая, в свою очередь, постоянно на подсознательном уровне сравнивается с медийными моделями эмоционального возбуждения, интенсивности и полноты.

Наряду с безопасностью и рационализацией раздражение вызывает и размеренная совместная жизнь. Французский социолог Жан-Клод Кауфман проанализировал раздражение или досадные мелочи повседневной жизни, которые испытывают многие пары [522] Кауфман Ж.-К. Раздражение: небольшие семейные разногласия. Cambridge: Polity Press, 2009 [2007] [ Kaufman J.-K. Gripes: The Little Quarrels of Couples. Cambridge: Polity Press, 2009 [2007]]. . Он описывает раздражение, касающееся характера партнера («Почему ты читаешь газету, когда я убираюсь?» или «Почему ты всегда обвиняешь меня в том, что я недостаточно внимателен к тебе?») или касающееся оценки действий партнера («Почему бы тебе не закрыть банку как следует?» или «Зачем ты всегда нюхаешь пищу перед тем, как съесть ее?»). Это раздражение, т. е. его объект (довольно незначительные жесты или слова), кажутся типичными современными ощущениями, отражающими новый способ понимания и организации отношений.

Анализ Кауфмана не дает понимания причин, по которым современная повседневная жизнь является такой благодатной почвой для «досады». На мой взгляд, это обусловлено способами организации домашней жизни с помощью того, что мы можем назвать институционализированной сплоченностью и близостью.

Близость создается рядом лингвистических стратегий, все они направлены на сокращение расстояния между двумя людьми: раскрытие более глубоких пластов личности; повествование о своих сокровенных тайнах друг другу; раскрытие и обнажение психики; общая спальня или кровать и, главным образом, использование сферы досуга как общей точки соприкосновения интересов и совместное проживание в одном и том же пространстве. Необычайное расширение границ досуга в XX в. невозможно отделить от того, что он все чаще становится объединяющей площадкой для мужчин и женщин, где они накапливают общие впечатления и строят близкие отношения. Действительно, близкие доверительные отношения и привязанность — главные цели супружества и интимной жизни. В сочетании с рационализацией повседневной жизни близкие отношения институционализируют личность таким образом, что устраняют сдержанность, неосведомленность или непредсказуемость в другом человеке. Но я утверждаю, что близость и привязанность, как ни странно, на самом деле способствуют большему недовольству.

Это можно обосновать исходя из противоположного . Исследования показывают, что отношения на расстоянии более стабильны, чем близкие отношения. Исследователи объясняют это тем, что легче идеализировать партнера, когда он находится далеко [523] Стаффорд Л., Меролла А. Дж. Идеализация, воссоединения и стабильность любовных отношений на расстоянии // Journal of Social and Personal Relationships. 24(1). 2007. С. 37–54 [ Stafford L., Merolla A. J. Idealization, Reunions, and Stability in Long-Distance Dating Relationships // Journal of Social and Personal Relationships. 24(1). 2007. P. 37–54]. . Частота взаимодействия неблагоприятно влияет на идеализацию. Гораздо легче позитивно размышлять о другом человеке в его отсутствие. Что же касается партнеров, живущих вместе, они узаконивают свои отношения через близость несколькими способами: делят одно и то же пространство, комнату и кровать; проводят вместе свободное время и проявляют свое подлинное «я» с помощью ритуальных проявлений подлинности. Это резко отличается от моделей домашней и семейной жизни среди дворянства, существовавших до середины или даже до конца XIX в.: мужчины и женщины не обязательно делили одну и ту же спальню; они по-разному проводили досуг; не озвучивали беспрестанно свои эмоции и не раскрывали свой внутренний мир. В качестве иллюстрации иной культурной модели XIX в. рассмотрим письмо Харриет Бичер-Стоу своему мужу, в котором кратко излагаются «проблемы» их брака: