Ева Иллуз - Почему любовь ранит? Социологическое объяснение

Вот как 42-летняя разведенная женщина оценила свои перспективы найти «хорошего» мужчину:

Барбара: Так трудно найти хороших мужчин, знаете ли, или, по крайней мере, мужчин, которые подошли бы мне. Я иногда думаю, что для этого должно произойти настоящее чудо.

Интервьюер: Почему? Какими должны быть эти мужчины?

Барбара: Во-первых, они должны соответствовать моей сложной психике. Ну, я очень тревожный, беспокойный человек и у меня много разнообразных потребностей. Например, с одной стороны, я очень независима, и мне необходимо личное пространство, мне нужно чувствовать, что я могу строить свою жизнь так, как я хочу, с другой стороны, мне также необходимы ласка, утешение и поддержка. Нелегко найти человека, который знал бы, как обеспечить все это вместе взятое. Мне нужен очень сильный, очень уверенный в себе парень, но при этом очень нежный по отношению ко мне.

Поиск Барбары здесь явно мотивирован психологической онтологией личности. Несмотря на заявленные ей противоречивые потребности, ее знание о себе весьма устойчиво; оно устанавливается посредством психической онтологии, которая укрепляет ее самоощущение и создает четкие когнитивные инструменты для оценки потенциальных партнеров. Я спросила ее:

Итак, когда вы ищете кого-то на сайте, как вы понимаете, сможет ли этот человек удовлетворить потребности, о которых вы только что рассказали.

Барбара: Это трудно; но, например, я бы обратила внимание на то, как он реагирует, если я не отвечаю быстро; если парень делает мне замечание по этому поводу, он в пролете. Меня это очень раздражает. Или как он подписывает свои письма, использует ли он некоторые уменьшительно-ласкательные словечки. Но подобные вещи легче узнать при встрече.

Корр.: А когда вы встречаетесь с парнем, на что вы обращаете внимание?

Барбара: Трудно сказать, но это связано с тем, напряжен ли он, внимателен ли ко мне, нервничает или нет, жалуется ли на других, проскальзывают ли в его речи властные нотки, завышена или занижена его самооценка и тому подобное.

Такая тончайшая настройка на поведение и особенности окружающих становится возможной благодаря тому, что Барбара использует определенные когнитивные категории и границы, которые становятся трудными для согласования, поскольку они устанавливают взаимодействия в рамках неизменных психологических характеристик и свойств личности.

Рассмотрим еще одно интервью со Сьюзен, психологом 42-х лет:

Я познакомилась с этим парнем на званом обеде, и он мне очень понравился. Он очень хорош собой, и он искрометно шутил весь вечер, заставляя нас всех истерически смеяться. И когда он попросил номер моего телефона, я была в восторге, в полном восторге. Потом мы встретились, чтобы пообедать в одном кафе с садом. Он предпочел сесть в саду, а я — внутри. В результате мы сели в саду. Но я действительно не могла находиться на солнце, потому что у меня не было солнцезащитных очков, и я очень чувствительна к солнечному свету, но он сказал, что страдает от недостатка солнца и продолжал настаивать, и, знаете, в тот момент я почувствовала, что меня к нему больше не тянет.

Корр.: Можете объяснить почему?

Сьюзан: Я почувствовала, что с этим человеком будет очень трудно прийти к согласию. Что он всегда будет ставить свои интересы во главу угла.

Корр.: Итак, по этому эпизоду вы смогли составить себе полное представление о нем.

Сьюзан: Совершенно верно. Если у вас хорошая интуиция и вы психологически проницательны, вы сразу, благодаря мелочам понимаете, какой человек перед вами, возможно, в первую очередь благодаря мелочам.

В колонке «Современная любовь» в «Нью-Йорк Таймс» женщина рассказывала, как она «влюбилась» в мужчину во время семинара по Випассане, а затем, наконец, поговорила с ним: «Я искоса взглянула на него и увидела ручки, торчащие из кармана его брюк, — не одну, а много, целую связку ручек. Именно эта странная деталь дала мне понять, насколько он не в себе» [528] Кеннеди П. Вдохни, выдохни, влюбись // New York Times. November 4, 2010 [ Kennedy P. Breathe In, Breathe Out, Fall in Love // New York Times. November 4, 2010]. . Очевидно, что «мелочи» здесь переносятся в плоскость психологической и эмоциональной онтологии.

Такой скрупулезный, психологизированный способ оценки окружающих весьма распространен. Например, подруга Кэтрин Таунсенд оценила ее бойфренда следующим образом: «Послушай, я не думаю, что он плохой парень. Я уверена, что он все-таки защитит тебя, обдумав это около 20 минут и взвесив все „за“ и „против“. Но неужели ты не хочешь найти того, кто сделает это не задумываясь?» [529] Таунсенд К. Нарушение правил: Откровения плохой девчонки. London: John Murray, 2009. С. 183 [ Townsend С. Breaking the Rules: Confessions of a Bad Girl. London: John Murray, 2009. P. 183]. . Очевидно, что такой пренебрежительный отзыв требует продуманного поведенческого сценария психологической сущности мужчины. Или, наконец, рассмотрим рассказ Хеллен, 35-летней писательницы:

Во многих отношениях мой мужчина идеален. Я имею в виду не то, что он умный, привлекательный и очень веселый; такой он, кстати, и есть. Я хочу сказать, что он очень любит меня. Вы не представляете, какие СМС он посылает мне каждый день, дважды, а иногда и по пять раз в день, это настоящая поэзия. Уверена, я могла бы их опубликовать. Но что меня бесит, так это его отношения с матерью. Каждый раз, когда с ним что-то происходит, хорошее или плохое, он рассказывает об этом мне и своей матери, почти одновременно. Иногда он посылает одно и то же СМС нам обеим, и меня это так раздражает! Более чем раздражает. Я чуть не рассталась с ним из-за этого.

Кор.: Можете сказать почему?

Хеллен: Это выглядит так, словно он еще не отделился от матери и не избавился от Эдипова комплекса. 50-летний мужчина должен быть достаточно эмоционально зрелым, чтобы не обсуждать с мамочкой каждый свой шаг. И это совсем не кажется мне привлекательным, поскольку многое говорит о нем и о его эмоциональной зрелости.

Общение с матерью рассматривается здесь с точки зрения «онтологии» и относится к категории «Эдипова комплекса» и понятию «эмоциональная зрелость», которые указывают на то, что поведение и эмоции оцениваются с точки зрения тщательно разработанной модели здоровой личности, наделенной установленными качествами. Все вышеприведенные ответы онтологизируют личность на основе терапевтических способов оценки, в которых формы поведения рассматриваются как более или менее здоровые.

Это приводит, в свою очередь, к возникновению новой культурной категории, которую мы можем назвать категорией «отношений». Отношения приобрели собственный культурный статус, отличный от статуса личности (хотя они, конечно, тесно связаны). Как сказала одна моя разведенная собеседница, 48-летняя Ирина: «Мой бывший муж — по-настоящему замечательный человек, я до сих пор вижу в нем то, что увидела в первый раз, он прекрасный человек, просто наши отношения никогда не складывались. Мы так и не почувствовали глубокую связь». Психологические личности обладают неизменными свойствами и, в свою очередь, создают отношения, когнитивную модель, которая, как предполагается, представляет собой осязаемое выражение психологической сущности. Отношения как культурная категория становятся новым самосознательным объектом наблюдения и оценки. Отношения оцениваются в соответствии с тем, насколько гладко они протекают — сценарии отношений — и в соответствии с гедонистическими принципами — удовольствие и благополучие, которое они обеспечивают. То, что некоторые социологи называют «эмоциональной работой» — преимущественно женская прерогатива — обусловливается «эмоциональной онтологией», оценкой взаимосвязей в соответствии со сценариями и моделями здоровой эмоциональности и доставляющих удовлетворение отношений. Эмоциональная работа — это рефлексивный анализ отношений, отраженный в практике бесед, жалоб, просьб, выражения потребностей, понимания потребностей другого человека. Эмоциональная онтология неявно подразумевает сравнение с медиа-идеалами и историями посредством социально-психологического процесса мысленного сравнения себя с другими. Более важно то, что такие эмоциональные онтологии представляют собой инструменты для мониторинга отношений и сравнения их с тем, каким они должны или могли бы быть, для их критики и поиска причин, из-за которых они не складываются. Современные романтические отношения беспрестанно отражаются в таких онтологических оценках.