Барбара Тверски - Ум в движении [Как действие формирует мысль] [litres]

Эгоцентрическая перспектива . Предположим, друг хочет одолжить ваш велосипед, вас нет дома и вы должны объяснить, где находится велосипед. Вы можете сказать: «Если ты встанешь лицом к дому, то увидишь велосипед, прислоненный к правой стене». Здесь перспектива эксплицитна: лицом к дому. Если бы вы сказали: «Велосипед справа от дома», то было бы непонятно, что это за справа – с точки зрения человека, входящего в дом или выходящего из него. Нужна также система координат. В данном случае это эгоцентрическая перспектива вашего друга, его «право – лево», «перед – спина» и «верх – низ» – выходящие из его тела воображаемые оси, о которых мы говорили в главе 3.

При этом, однако, предполагается, что друг знает, где находится ваш дом. Чтобы объяснить, как его найти, может потребоваться более длинное описание. Как и все пространственные описания, оно должно начинаться с общей перспективы, известной вашему другу, такой, которую он может принять. Вы могли бы сказать, например: «От своего отеля поверни направо на улицу Каупер. Езжай вниз по ней около полумили, пока не доберешься до Эмбаркадеро. Поверни направо на Эмбаркадеро, потом на третьем светофоре – налево на Эль-Камино. Потом едешь вниз еще с полмили. Поворот направо на Стэнфорд-авеню…» Здесь сохраняется эгоцентрическая перспектива вашего друга, того, кто едет. И хотя «ваша» позиция постоянно меняется, изменения по-прежнему эксплицитны и системой координат всегда является «ваше» тело, ваши «лево – право», «перед – спина» и «голова – ноги».

Неслучайно перспектива и системы координат являются основными понятиями в лингвистике, психологии, географии, а также многом другом – истории, литературе, изобразительном искусстве. Да повсюду – куда ни посмотри. Перспектива из только что приведенного примера (наблюдателя, помещенного в пространство) – как и описанная там же система координат (продолжение осей тела) – обычно называется эгоцентрической . Центр, начальная точка перспективы – эго. Теперь рассмотрим специальный лингвистический термин. Этот центр, положение эго в пространстве, называется дейктическим . Ранее было сказано, что греческое « дейктик » происходит от глаголов «указывать», «показывать». Знать дейктический центр необходимо для понимания таких слов, как «здесь», «там», «сейчас», «дальше», «это» и «то». Иначе говоря, понимание этих терминов зависит от знания расположения эго в пространстве и времени. Как уже отмечалось, неудивительно, что первый вопрос, который мы обычно задаем человеку, позвонившему нам по телефону, – это «Ты где?».

Расширенное использование эгоцентрической перспективы для указания направлений, для объяснения другому, как попасть из А в В , часто называется маршрутной перспективой . Описания маршрутов – это процедуры, объяснения, направления, показывающие, как попасть из А в В . Они перемещают вас в пространстве из нынешнего местоположения туда, где вам нужно быть. То же со временем. Писатели обращаются к читателям во втором лице, если хотят перенести их в центр происходящего, чтобы те переживали действие, как если бы находились в его эпицентре и оно шаг за шагом разворачивалось бы у них перед глазами.

Маршрутные перспективы могут использоваться не только для указания направления, но и для передачи общего впечатления об окружении, описания обстановки в вашей квартире или местонахождения главных ориентиров в городе – например, одного из них в Среднем Манхэттене: «Встаньте спиной к Линкольн-центру и сверните направо на Бродвей. Пройдите около семи кварталов, пока не окажетесь возле Коламбус-Сёркл на 59-й улице. В центре этой площади вы увидите статую Колумба, окруженную фонтанами. Справа от вас будет Тайм-Уорнер-центр, а слева – угол Центрального парка. Сверните налево на 59-ю улицу и идите вдоль парка до его конца, до Пятой авеню. Сверните направо на Пятую авеню, идите дальше до 53-й улицы. Опять сверните направо – на 53-ю – и увидите Музей современного искусства на полпути вверх по улице справа от вас». Я вела вас от ориентира к ориентиру, от места к месту, от точки к точке. Путеводители для туристов делают это поживее. Ручаюсь, вас ждет приятная прогулка.

Вероятно, вы заметили, что описания маршрута составляются из кусочков – как конструкторы лего. Подобно кирпичикам этой головоломки, каждый кусочек имеет две части – связь с предыдущей частью и связь со следующей. Части каждого сегмента маршрута – путь и место. Путь – это связь, протянувшаяся от предыдущей части, а место становится связью, переброшенной к следующей. Как детали лего можно соединять, собирая конструкции меньшего или большего размера, так и части маршрута можно соединять, создавая менее или более длинные описания. Путь – это способ попасть из одного места в другое и необходимые для этого ваши действия. Действия в местах могут меняться; если речь идет о маршруте, то изменения обычно представляют собой смену направления. Местами (точками выбора) чаще всего бывают перекрестки, но иногда это пространственные ориентиры: церкви или площади, станции метро или рестораны. О путях и местах можно мыслить иначе – как о действиях и последствиях действий, т. е. местах, в которые действия вас приводят. «Повернуть направо на Бродвей», «свернуть налево на 59-ю улицу». Сегменты мест и путей можно добавлять сколько потребуется – как звенья цепи. Точки и связи, места и пути образуют костяк маршрута.

Рисованные от руки карты имеют такую же структуру, они состоят из фрагментов, соединяющих места. Мы просили проголодавшихся студентов набросать карту или написать объяснение пути из места, где они находились в тот момент, до ближайшего фастфуда. Хотя такие карты допускают аналоговую передачу расстояний, направлений, поворотов и изгибов пути, этого не наблюдается. Они такие же дискретные, как словесные объяснения маршрута. Набросанные рукой карты увеличивают расстояние там, где много поворотов, – и словесные описания в этом случае удлиняются. Они спрямляют изгибы дорог и изображают все повороты под углом 90º, игнорируя реальные величины углов, – так же и словесные описания дают указание «идите по улице», не упоминая ее изгибов, и «поверните направо» или «поверните налево», не уточняя угол поворота. В общем представляется, что в основе как словесных описаний, так и рисованных карт маршрута лежит одна и та же схематическая ментальная его репрезентация.

Ваша перспектива или моя? Вы , к которому я обращаюсь, объясняя, как найти мой велосипед или прогуляться по Среднему Манхэттену, – это гипотетический вы , любой вы , даже я. Что же происходит при личном взаимодействии, когда я выбираю между вашей и своей перспективой? Допустим, на столе стоит два бокала вина и вы спрашиваете: «Который мой?» Скорее всего, я отвечу с вашей позиции, а не со своей, даже если мне придется поменять местами право и лево, что, как вы знаете, трудно. Выбор вашей перспективы вместо моей отчасти может быть вопросом вежливости, хотя японцы, представители самой стереотипно вежливой культуры, выбирают перспективу собеседника не чаще американцев, примерно в 70 % случаев, это зависит от обстоятельств. Иными словами, выбор перспективы, по всей видимости, определяется обстоятельствами – прежде всего относительной когнитивной нагрузкой, вашей и моей. В случае с бокалом вина я знаю, где чей, а вы нет, т. е. ваша когнитивная нагрузка выше моей. Вы должны одновременно понять сказанное и связать его с бокалами; я же знаю привязку, мне остается лишь сформулировать высказывание. Однако если моя когнитивная нагрузка выше – скажем, вы знаете ответ, а я нет и задаю вам вопрос, – то я предпочитаю собственную перспективу: «Мой правый?» Когда возможно нейтральное определение местоположения, т. е. ни с вашей, ни с моей перспективы, мы оба отдадим предпочтение ему. Если нужный бокал стоит ближе к солонке, мы используем ее как пространственный ориентир и скажем: «Ваш тот, что рядом с солонкой».